Представьте себе старинный пиратский сундук, набитый золотыми дублонами. А теперь представьте что таких сундуков — тысячи, и все они разбросаны по дну цифрового океана. Общая стоимость сокровищ в них — сотни миллиардов долларов. Есть только одна проблема: ключи от этих сундуков утеряны навсегда.

Это не выдумка, анализ ончейн-данных показывает, что значительная часть эмиссии Bitcoin находится в неактивном состоянии. Согласно исследованию Chainalysis, от 2.3 до 3.7 миллионов BTC (11-17% от общего предложения на тот момент) можно классифицировать как утерянные. Эти активы, распределенные по множеству адресов, не демонстрировали транзакционной активности в течение длительных периодов, превышающих 5–10 лет. Суммарная стоимость таких монет составляет сотни миллиардов долларов. Это — величайшее цифровое кладбище активов в истории.

Данный феномен порождает гипотетический, но технически и юридически значимый вопрос: могут ли эти «спящие» или «потерянные» активы быть классифицированы как «невостребованное имущество»? И если да, может ли крупный инвестбанк, вооружившись армией юристов и аналитиков, заявить на них права и легально вскрыть эти цифровые сундуки? Настоящая статья представляет собой технический и правовой разбор этого кейса. Мы проанализируем, возможно ли с помощью современных инструментов ончейн‑анализа идентифицировать и кластеризовать такие кошельки, и какие юридические механизмы (или их отсутствие) существуют для обращения с подобными цифровыми активами.

Технический разбор

1.1. Формальное определение

Для начала необходимо ввести формальное определение. В сети Bitcoin фундаментальной единицей является не «адрес» или «кошелек», а неизрасходованный выход транзакции (UTXO). Соответственно, «спящий» статус отслеживается именно на уровне UTXO.

Формально, UTXO считается «спящим» (dormant), если он не был использован в качестве входа в новой транзакции на протяжении определенного временного порога T. Возраст UTXO — это время, прошедшее с момента его создания. В аналитике принято использовать различные пороги T: 1 год, 3 года, 5 лет, 7 лет и 10+ лет. Выбор порога определяет строгость классификации.

Для количественной оценки этого явления используются две ключевые метрики:

• Доля «спящего» предложения (Dormant Supply Proportion). Эта метрика показывает, какой процент от общей денежной массы монет не перемещался в течение заданного периода T. Рассчитывается по формуле:

DormantProportion(T) = (Σ value(UTXO) for UTXO.age ≥ T) / TotalSupply

Где:

• Σ value(UTXO) — сумма стоимостей всех UTXO, чей возраст (age) больше или равен порогу T.

• TotalSupply — общая текущая эмиссия BTC.

• Уничтоженные монето‑дни. Эта метрика служит индикатором экономической активности «старых» монет. Когда долго лежавший UTXO наконец тратится, он «уничтожает» накопленные им «монето‑дни». Резкий всплеск CDD указывает на то, что «спящие» монеты пришли в движение. Формула в общем виде:

CDD (за период) = Σ (value_i × age_i)

Где сумма берется по всем потраченным входам (i) в транзакциях за выбранный период, value_i — это объем потраченного UTXO в BTC, а age_i — его возраст в днях на момент траты.

1.2. Пайплайн

Идентификация «спящих» кошельков — это не единичный запрос, а многоэтапный процесс обработки данных (pipeline). Он включает в себя сбор данных, фильтрацию, кластеризацию и очистку. Для реализации такого пайплайна используются специализированные платформы для анализа блокчейна, такие как BlockSci или GraphSense, которые предоставляют эффективный доступ ко всему графу транзакций.

Процесс можно разбить на следующие шаги:

1. Фильтрация кандидатов. На первом этапе из всего множества UTXO в блокчейне отбираются только те, что соответствуют критериям «спящего» актива. Для каждого UTXO вычисляется его возраст (age = now — UTXO.creation_time) и проверяется соответствие заданному порогу (age >= T_years). Дополнительно может применяться фильтр по минимальной сумме, чтобы отсечь пылевые адреса.

2. Кластеризация адресов. Один владелец может контролировать десятки или тысячи адресов. Чтобы сгруппировать их, применяются эвристические алгоритмы. Основополагающей является эвристика общих входов (multi-input heuristic), описанная в работе Meiklejohn et al. Ее принцип: если несколько разных адресов используются в качестве входов для одной транзакции, они с высокой вероятностью принадлежат одному и тому же владельцу. К этому добавляется эвристика адреса для сдачи, которая позволяет связывать выходы транзакций с ее входами. Важно понимать, что эвристики не дают 100% точности. Современные исследования, например, работа Möser et al., посвящены разработке более сложных методов кластеризации, которые позволяют снизить количество ложноположительных срабатываний, например, за счет корректного определения CoinJoin-транзакций, которые нарушают базовые эвристики.

3. Исключение известных сущностей. Полученные кластеры содержат не только кошельки индивидуальных пользователей, но и операционные или холодные кошельки бирж, миксеров и других сервисов. Чтобы исключить их из анализа, используются так называемые TagPacks — наборы данных с тегами, которые сопоставляют адреса с известными организациями. Такие наборы являются частью платформ вроде GraphSense.

4. Ранжирование и анализ. После очистки оставшиеся кластеры ранжируются по суммарному балансу. Это позволяет выделить наиболее крупные цели для дальнейшего, более детального анализа.

В виде псевдокода этот пайплайн выглядит следующим образом:

# 1. Фильтрация
for each UTXO in UTXO_set:
    age = now - UTXO.creation_time
    if age >= T_years and UTXO.value >= min_value:
        candidate_addresses.add(UTXO.address)
# 2. Кластеризация
clusters = cluster_addresses(candidate_addresses, 
    heuristics=[multi_input, change_addr, coinjoin_detection])
# 3. Исключение бирж по tagpack
clusters = clusters - exchange_clusters
# 4. Ранжирование
ranked = sort_by_total_balance(clusters, descending=True)

1.3. Кейс

Применение описанного пайплайна позволяет выделить конкретные кластеры адресов, представляющие интерес. Рассмотрим гипотетический, но типичный пример такого кластера, идентифицированного с помощью запроса в BlockSci/GraphSense.

Характеристики кластера-кандидата:

Суммарный баланс: > 1,000 BTC.

Возраст последнего расхода (Last Spend Time): Транзакции отсутствуют с 2013–2014 гг.

История транзакций: Минимальна. Часто это один или несколько входов, полученных в ранний период существования Bitcoin, и полное отсутствие исходящих транзакций с тех пор.

Связи: Отсутствие связей с известными биржами или сервисами (проверено по tagpacks).

Анализ графа транзакций для такого кластера предельно прост: он состоит из входящих ребер, ведущих к адресам кластера, и не имеет ни одного исходящего ребра. Это визуально подтверждает «спящий» статус. Вероятность того, что ключи от такого кластера утеряны, крайне высока, особенно если монеты были получены до 2014 года, когда стоимость BTC была на порядки ниже, и отношение к безопасности приватных ключей было иным.

Иногда такие кошельки «просыпаются». Аналитические ресурсы, такие как TheBlock или Chainalysis, периодически публикуют отчеты о «reawakening» — внезапной активации адресов, молчавших 7–10 лет. Эти события вызывают всплеск CDD и служат напоминанием, что не все «спящие» монеты являются утерянными. Однако подавляющее большинство таких адресов остаются неактивными.

Часть 2

Техническая возможность идентификации «спящих» активов — лишь первая часть уравнения. Вторая, более сложная — это правовая основа для их присвоения. Здесь важно разделить механизмы, доступные государству, и гипотетические возможности частных организаций.

2.1. Механизмы государства

Государство уже обладает как минимум двумя инструментами для изъятия цифровых активов, но их применение строго регламентировано и не связано с простой «бесхозностью».

Escheat (Переход выморочного/невостребованного имущества). Это правовой механизм, покоторому активы, оставленные без владельца или невостребованные в течение установленного законом срока, переходят под контроль государства. Как подробно разбирает Cassie Arntsen в «Iowa Law Review», штаты США активно адаптируют свои законы о невостребованном имуществе (Unclaimed Property Law) для включения в них «виртуальных валют». Процедура стандартизирована:

1. «Держатель» — как правило, кастодиальный сервис (биржа, эмитент стейблкоина) — обнаруживает актив, по которому нет активности владельца в течение установленного срока (обычно 3–5 лет).

2. Держатель обязан предпринять попытки уведомить владельца.

3. Если владелец не отзывается, держатель передает актив (или его денежный эквивалент) в управление штату.

4. Государство выступает хранителем актива и может его ликвидировать, продав на рынке. Первоначальный владелец сохраняет право потребовать у государства возмещение средств от продажи. Законопроекты вроде калифорнийского SB-822 конкретизируют этот процесс именно для цифровых активов, обязывая держателей передавать нативный актив (например, BTC) специальному государственному кастодиану для последующей продажи. Ключевой момент: этот механизм применим только к кастодиальным активам, где есть идентифицируемый «держатель». Он неприменим к средствам в не‑кастодиальных кошельках, где «держателя» не существует.

Civil Forfeiture (Гражданская конфискация). Этот механизм не имеет отношения к «потерянным» активам, а применяется к имуществу, связанному с преступной деятельностью. Государство может изъять активы, если докажет в суде их связь с правонарушением (отмывание денег, финансирование терроризма, продажа наркотиков и т. д.). Ярчайший прецедент — аукционы US Marshals, на которых в 2014–2015 годах были проданы десятки тысяч BTC, конфискованных по делу Silk Road.

2.2. А что может частный банк?

Если у государства есть четко очерченные (хотя и сложные) процедуры, то для частной компании, например, гипотетического инвестиционного банка, ситуация кардинально иная. Может ли такой банк, выступающий кастодианом для активов клиента, в одностороннем порядке присвоить «спящие» монеты?

Ответ: в рамках существующего правового поля — практически нет.

Частный кастодиан — это всего лишь «держатель» по закону о невостребованном имуществе. Его единственная обязанность после истечения срока давности — не присвоить актив себе, а передать его государству в рамках процедуры escheat. Любая попытка просто перевести средства клиента на баланс банка будет расценена как хищение.

Теоретически, банк мог бы попытаться использовать доктрину «завладения покинутой вещью», но ее применение к цифровым активам крайне сомнительно и требует доказательства, что владелец не просто потерял доступ, а именно отказался от своих прав на актив в пользу банка. Стандартные клиентские соглашения таких положений не содержат.

Вывод: Легально «перевести в собственность» спящие монеты для частной компании практически невозможно без одного из двух условий:

1. Прямого судебного решения, которое предписывает передачу права собственности (например, в рамках процедуры банкротства клиента).

2. Нового законодательства, которое бы прямо разрешало кастодианам присваивать невостребованные активы при определенных условиях. Появление такого закона маловероятно, так как он противоречил бы базовым принципам права собственности.

Таким образом, для частных структур путь к «спящим» активам закрыт. Их роль ограничивается функцией держателя, обязанного взаимодействовать с государством.

Выводы

3.1. Что значит "владеть" в цифровом мире?

Весь этот анализ подводит нас к фундаментальному вопросу. В крипто-сообществе доминирует парадигма «Not your keys, not your coins» («не твои ключи — не твои монеты»). Она утверждает, что владение равносильно исключительному контролю над приватным ключом. С технической точки зрения это абсолютная истина.

Однако, правовая система смотрит на это иначе. Для закона владение — это не только технический контроль, но и социальная и юридическая конструкция. Суд может признать право собственности за человеком, который потерял свои ключи, и, наоборот, отказать в праве собственности тому, кто ключи украл. Право собственности — это признанное обществом и государством право, а не просто факт обладания криптографическим секретом. Таким образом, дискуссия о «спящих» кошельках — это не только техническая задача, но и философский вопрос о природе владения в цифровой эпохе.

Заключение

Проведенный анализ показывает, что гипотеза о возможности легального присвоения «спящих» кошельков частной финансовой организацией на текущий момент несостоятельна. Технические инструменты для их поиска существуют, но правовые механизмы для частного присвоения отсутствуют. Государство, в свою очередь, имеет инструменты для изъятия кастодиальных или криминальных активов, но они не применимы к огромному массиву не‑кастодиальных «спящих» монет.

«Спящие» кошельки останутся важной частью крипто‑экономики, представляя собой как огромный резервуар потерянного капитала, так и постоянное напоминание о разрыве между техническим контролем и юридическим правом собственности.

Вступайте в наш чат, 24/7 рабочая атмосфера, разбираем рыночные сетапы вместе с комьюнити, так же разбираем ошибки, помогаем друг другу выходить из плохих сделок ссылка на чат (ссылка). Если статья показалась вам интересной, то буду благодарен за подписку на тг канал (ссылка).

Список источников:

• Chainalysis. «Lost Bitcoins» (оценка 2.3–3.7 млн BTC как утерянных).

• Glassnode. «HODL Waves: Bitcoin Age Distribution» (метрики возраста монет).

• Meiklejohn S. et al. A Fistful of Bitcoins: Characterizing Payments Among Men with No Names, IMC 2013.

• Möser M. et al. Resurrecting Address Clustering in Bitcoin, 2021.

• Ron D., Shamir A. Quantitative Analysis of the Full Bitcoin Transaction Graph.

• BlockSci — open-source blockchain analysis platform.

• GraphSense — open-source cryptocurrency analytics platform.

• Cassie Arntsen. Who Stole My Bitcoin?! A Look into the Problems Associated with State Custodial Taking of Unclaimed Cryptocurrencies, Iowa Law Review.

• California Senate Bill 822 (2024) — о передаче невостребованных цифровых активов государственным кастодианам.

• US Marshals Service — аукционы продажи конфискованных биткоинов (Silk Road case).

• AA v Persons Unknown (2019) — судебное решение в Англии о признании криптоактивов имуществом.