OpenAI нажала на красную кнопку, и сегодня оказалась в позиции отстающих. Разберемся, почему так случилось, и кто смог обогнать AI-первопроходца.

Утечка внутренней записки Сэма Альтмана, произошедшая 2 декабря 2025 года, окончательно закрепила смену ролей в Кремниевой долине. Генеральный директор OpenAI объявил в компании режим «Code Red» (Код Красный), приказав немедленно заморозить все второстепенные проекты – от рекламной платформы до персонального ассистента Operator – ради экстренного спасения базового функционала ChatGPT.

Ситуация выглядит как мрачная ирония: ровно три года назад, в декабре 2022-го, аналогичный режим ЧП вводило руководство Google, напуганное внезапным успехом ChatGPT. Теперь же в роли догоняющего гиганта, чья бизнес-модель трещит по швам под ударами более технологичного конкурента, оказалась сама OpenAI. Очевидно, компания одновременно столкнулась с технологическим тупиком, финансовой уязвимостью и потерей статуса лидера.

Технический нокаут: Как Google забрала корону

Настоящим триггером для паники в руководстве OpenAI стал релиз модели Gemini 3 Pro от Google в середине ноября 2025 года. Если предыдущие итерации (Gemini 1.5 и 2.0) лишь сокращали отставание, то третья версия нанесла прямой удар по репутации ChatGPT как самого умного ИИ. Внутренние тесты OpenAI, результаты которых стали известны журналистам The Information, зафиксировали разгромное поражение GPT-5.1.

Ключевым доказательством технологического превосходства Google стал бенчмарк «Humanity’s Last Exam» (Последний экзамен человечества) – наиболее сложный на сегодняшний день тест, разработанный для оценки способностей ИИ к академическому рассуждению и решению мультимодальных задач на уровне экспертов. Цифры говорят сами за себя: Gemini 3 Pro продемонстрировала результат в 37,5% (достигая 41% в режиме глубокого мышления), тогда как флагманская модель OpenAI GPT-5.1 застряла в диапазоне 26,5–31,6%.

Для инженеров OpenAI это стало шоком: разрыв в 6–10 процентных пунктов на таком уровне сложности означает не просто немного лучшую модель, а принципиально иную архитектурную эффективность. Google удалось то, над чем OpenAI билась весь 2025 год – заставить нейросеть думать глубже, не теряя при этом связи с реальностью.

Потеря технологического лидерства мгновенно ударила по финансовым перспективам компании. Сара Фрайар, финансовый директор OpenAI, на встрече с инвесторами была вынуждена признать замедление темпов роста аудитории. Более того, её неосторожное высказывание о необходимости правительственного бэкстопа (government backstop) для финансирования строительства дата-центров вызвало нервозность на Уолл-стрит. Логика инвесторов проста и жестока: зачем вкладывать триллионы долларов в инфраструктуру Stargate для OpenAI, если Google уже создала более совершенную модель Gemini 3 Pro, используя собственные чипы TPU и существующие мощности, не требуя при этом государственных гарантий спасения?

Иллюзия GPT-5.1 и жадность тарифов

Стратегические просчеты OpenAI наиболее ярко проявились в продуктовой политике конца 2025 года. Релиз GPT-5.1, который должен был восстановить доминирование компании, обернулся волной разочарования. 

Вместо ожидаемого качественного скачка, сравнимого с переходом от GPT-3 к GPT-4, пользователи получили сложный и противоречивый инструмент. В попытке угнаться за двумя зайцами – скоростью и глубиной мышления – OpenAI разделила модель на две ветки: «Instant» и «Thinking».

Однако обе версии оказались далеки от идеала. Мгновенная версия часто страдала от галлюцинаций и потери контекста, а думающая работала настолько медленно, что разрушала привычный ритм взаимодействия, заставляя пользователя ждать ответа на тривиальные вопросы по 20–30 секунд.

Еще более серьезной проблемой стала так называемая лоботомия ИИ. В погоне за безопасностью (AI Safety) и политкорректностью инженеры OpenAI наложили на GPT-5.1 настолько жесткие ограничения, что модель потеряла значительную часть своей креативности и полезности. Пользователи и разработчики массово жалуются на то, что нейросеть стала душной: она избегает прямых ответов, читает непрошеные моральные нотации и отказывается выполнять даже безобидные запросы, видя в них мнимые риски. Сэм Альтман, чувствуя настроение аудитории, был вынужден публично признать проблему, назвав поведение текущих моделей словом annoying (перевод - раздражающей). Это беспрецедентный случай в индустрии, когда CEO компании фактически соглашается с тем, что его флагманский продукт вызывает у клиентов негативные эмоции.

На фоне стагнации качества технологий решение ввести тариф ChatGPT Pro стоимостью $200 в месяц выглядело как откровенное издевательство над лояльным сообществом. OpenAI попыталась монетизировать доступ к полноценному интеллекту (включая режим o1 Pro Mode), создав искусственную сегрегацию пользователей.

Однако ценностное предложение оказалось провальным: для подавляющего большинства задач разница между версией за $20 и элитной подпиской за $200 была незаметна. Люди увидели в этом попытку продать незначительные улучшения по цене премиального сервиса. Более того, подписчики стандартного тарифа Plus начали отмечать скрытую деградацию своих услуг – падение скорости и частые сбои, что породило обоснованные подозрения в перераспределении вычислительных мощностей в пользу богатых клиентов.

Всё это происходит на фоне фундаментального технологического тупика, с которым столкнулась компания. Инсайдеры сообщают, что внутри OpenAI царит пессимизм по поводу законов масштабирования. Многолетняя вера в то, что простое увеличение объема данных и вычислительной мощности будет автоматически приводить к экспоненциальному росту интеллекта, разбилась о реальность. Интернет-данные для обучения практически закончились, а использование синтетических данных (текстов, написанных самим ИИ) ведет к коллапсу модели и накоплению ошибок. OpenAI оказалась в ловушке: расходы на обучение растут, а отдача от каждого вложенного доллара стремительно падает.

Куда текут мозги

Когда монолитная репутация ChatGPT дала трещину, рынок моментально отреагировал фрагментацией. Пользователи, которые раньше по инерции использовали один инструмент для всего (от написания кода до поиска рецептов) начали массово мигрировать на платформы, предлагающие лучшее решение для конкретных задач. OpenAI столкнулась с феноменом unbundling (размывания): её универсальный швейцарский нож оказался тупее, чем набор профессиональных инструментов конкурентов.

Самый болезненный удар нанесла компания Anthropic, созданная выходцами из самой OpenAI. Их модель Claude 3.5 Sonnet (и последующие обновления конца 2025 года) совершила то, что казалось невозможным: переманила интеллектуальную элиту – программистов, data scientist-ов и профессиональных писателей. Причина кроется в нюансах, которые OpenAI упустила в погоне за безопасностью. Разработчики выбирают Claude за чистоту кода и способность удерживать в контексте сложнейшие архитектурные структуры, где GPT-5.1 часто теряет нить. Копирайтеры и редакторы ценят вайб модели: тексты Клода звучат человечнее, теплее и требуют меньше правок, в то время как ChatGPT продолжает выдавать сухие, канцелярские формулировки. Внедрение функции Artifacts (визуального предпросмотра кода и документов) по сути закрепило за Anthropic статус лидера в области UX для профессионалов.

В битве за массового потребителя победу вырывает Google.
Корпорация перестала играть в догонялки и задействовала свой главный козырь – экосистему. Миллионам пользователей Android и Google Workspace больше не нужно регистрироваться в отдельном сервисе: Gemini уже встроена в их почту, документы и телефоны. Google предложила бесшовную интеграцию, против которой у OpenAI нет противоядия. Если ChatGPT требует копирования и вставки текста (исключая не самый лучший инструмент Холст), то Gemini может переписать черновик письма или проанализировать таблицу прямо внутри интерфейса приложения. Кроме того, нативная мультимодальность Gemini (способность изначально понимать видео и аудио как единый поток) делает её работу с мультимедиа на порядок быстрее и естественнее, чем у сшитого из разных лоскутов (GPT-4 + DALL-E + Whisper) решения OpenAI.

Отток аудитории идет и по узким направлениям. Сценарий быстрого поиска фактов захватывает стартап Perplexity, превративший процесс гугления в точный диалог с источниками, без воды и галлюцинаций. В сфере программирования среды разработки нового поколения, такие как Cursor и Windsurf, интегрировали ИИ прямо в редактор кода, сделав классический уже не самым удобным посредником. А корпоративный сектор и энтузиасты приватности все чаще выбирают Open Source решения от Meta*. Модели Llama, которые можно развернуть на собственных серверах, дают бизнесу гарантию сохранности данных и свободу от цензуры OpenAI, при этом часто не уступая в качестве и работая фактически бесплатно.

Агония стратегии: Спасательный круг или петля?

Осознавая, что старая стратегия безусловного лидера больше не работает, Сэм Альтман начал серию резких, почти панических маневров, которые могут как спасти компанию, так и окончательно размыть её идентичность. Самым громким сигналом бедствия стала сделка с AWS (Amazon Web Services), о которой стало известно в конце ноября 2025 года. 

Этот шаг выглядит как предательство главного партнера – Microsoft.
На протяжении многих лет OpenAI существовала в эксклюзивном симбиозе с редмондским гигантом, получая миллиарды долларов и доступ к облаку Azure. Обращение к прямому конкуренту Microsoft за вычислительными мощностями свидетельствует о критическом дефиците ресурсов: инфраструктура Azure либо исчерпана, либо Microsoft, развивающая собственные ИИ-продукты (Copilot), начала ограничивать доступ к топовым чипам для убыточного партнера. Альтман вынужден собирать вычислительные крохи по всему рынку, признавая, что аппетиты его моделей превышают возможности одного облачного провайдера.

Другой надеждой был проект Operator, запущенный еще в январе 2025 года. Это была ставка ва-банк на агентные модели. Идея заключалась в том, чтобы дать ИИ контроль над браузером. Однако, спустя почти год, стало очевидно: революции не случилось. Пользователи столкнулись с тем, что агент совершает критические ошибки в бронировании и переводах, а бизнес побоялся доверять сырому софту свои деньги. Вместо спасательного круга Оператор стал очередным репутационным якорем

Параллельно с этим компания пытается забаррикадироваться в корпоративном секторе, где инерция клиентов выше, чем на потребительском рынке. Объявленное 1 декабря партнерство с консалтинговым гигантом Accenture попытка навязать ChatGPT крупному бизнесу сверху. Accenture планирует обучить десятки тысяч своих консультантов внедрению решений OpenAI в банки, заводы и госкорпорации. Превращение из дерзкого стартапа для визионеров в поставщика скучного энтерпрайз-софта может стабилизировать денежные потоки, но это означает конец мечты о демократичном сверхразуме.

Конец эпохи магии?

Последние события похоже начали жирную черту под золотым веком ChatGPT.
Google доказала, что огромные массивы данных и интеграция в экосистему важнее форы на старте. Anthropic показала, что этика и фокус на качестве продукта важнее бесконечного хайпа. Рынок искусственного интеллекта перешел из фазы магии в фазу товарного производства, где побеждает тот, кто предлагает продукт дешевле, удобнее или надежнее. Паника Сэма Альтмана абсолютно обоснована: он строил компанию-монополиста для мира, где OpenAI единственная владеет огнем. В мире, где этот огонь есть у каждого, компании придется учиться выживать на общих основаниях, и пока её шансы выглядят всё менее убедительно.

И к слову: я веду блог о технологичных компаниях, которые привносят в мир инновации, и успешно реализуют себя на бирже, на pre-IPO и IPO-стадиях и рассказываю где их можно купить.

С вами был Александр Столыпин.
Увидимся в будущем!

*Meta, организация, признанная экстремистской на территории РФ