Привет, Хабр! Если бы Vault-Tec, корпорация, построившая убежища в Fallout, существовала бы в реальности и вместо бункеров строила офисы, то результат, скорее всего, выглядел бы как штаб-квартира Oakley в Калифорнии. Здание One Icon — параноидальный сон инженера, готового к ядерной зиме: полуметровый бетон, стальные балки и шипы на стенах.
Но реальность такова, что это маркетинг на противопоставлении скучной застройке Южной Калифорнии, а Fallout ни при чем. Под катом разберемся, откуда взялось столь необычное строение, что курили чем вдохновлялись архитекторы и зачем кому-то специально делать «фабрику репликантов» вместо френдли-офиса.
С чего все начиналось
Основатель Oakley Джим Джаннард увлекался мотокроссом и начал придумывать аксессуары для экстремалов. Сначала он придумал и начал продавать ручки для руля мотоциклов, но популярность пришла к бренду c культовыми теперь солнцезащитными очками:
Компания вышла на биржу, заработала 200 млн долларов и в 1998-м закрепила статус экстремального бренда запоминающимся зданием штаб-квартиры. Чтобы объяснить, почему штаб-квартира выглядит как декорация к антиутопии, расскажу, что творилось в голове у заказчика.
ТЗ из видеопроката: «Сделайте мне фабрику репликантов»
Джим Джаннард, друг Ридли Скотта, по сути, пересказал архитекторам атмосферу «Бегущего по лезвию». Он не хотел «светлый и просторный опенспейс», ему нужна была «фабрика репликантов», где технологии граничат с чем-то зловещим и индустриальным.
Исполнителем фантазии стал Колин Баден — профессиональный архитектор, который ушел в дизайн очков, а затем стал CEO компании. Для Бадена здание стало просто еще одним продуктом Oakley, только увеличенным до масштабов городского квартала.
Процесс шел не гладко. Легенда гласит, что Баден, приехав на стройплощадку, посмотрел на почти готовый главный вход и заявил, что тот выглядит «слишком мягко». Строителям пришлось ломать возведенные конструкции. В ответ на критику архитектор добавил к порталу два массивных стальных «пулев��дных конуса», которые и придали фасаду баллистическую агрессию, ставшую визитной карточкой здания:
Индустриальная меланхолия
Облицовкой занималась компания из Канзас-Сити A. Zahner. Джаннард нанял их, так как к середине 90-х они зарекомендовали себя как главных экспертов по сложным архитектурным оболочкам. В их портфолио числился проект музея MoPOP в Сиэтле, поэтому выбор был прагматичным.
Для Oakley требовалась эстетика тяжести, так что основным материалом стала холоднокатаная сталь, прошедшая специфический процесс чернения. Фасад поглощает свет, создавая эффект массивного бункера. Стыки стальных листов намеренно выставили напоказ, закрепив гипертрофированными литыми головками болтов — декоративным решением, имитирующим конструкцию, собранную вручную гигантскими механиками.
Крышу возвели из нержавеющей стали с покрытием Terne (сплав свинца и олова). Со временем материал окисляется, приобретая благородный матово-серый оттенок.
У входа посетителей встречает полноразмерная торпеда ВМС США:
Город под крышей
Внутри One Icon напоминает автономный город. Центром общественной жизни стал амфитеатр на 440 мест с говорящим названием Thunderdome («Купол грома»). Здесь собираются сотрудники и презентуются продукты. Масштаб зала позволяет нестандартные перформансы. Мотогонщик Рики Кармайкл однажды съехал к сцене по ступеням амфитеатра прямо на мотоцикле.
Производство также находится здесь и не останавливается ни на секунду — сотрудники Oakley работают круглые сутки в три смены. Линии выдают по 35 000 пар очков ежедневно, пока в соседних комнатах проектируют шлемы и одежду.
Инженеры и станки здесь буквально соседи, поэтому путь от идеи до физического воплощения экстремально короткий. Дизайнер может утром набросать скетч, а к обеду забрать теплый прототип из лаборатории стереолитографии.
Камера пыток для оптики
Крыло R&D — место, где философия бренда Oakley (Purpose Beyond Reason — «цель превыше разума») сталкивается с суровой физикой. Инженеры придумали свои тесты безопасности, так как им показалось мало стандартных ANSI Z87.1. В линзы очков стреляют стальными шариками из пневматических пушек и сбрасывают на эти линзы тяжелые шипы с высоты. Часто в расход идут очки конкурентов. Их осколки потом любят показывать посетителям как доказательство того, что пластик Oakley крепче.
Именно благодаря такому подходу компания стала лидером рынка. Например, Meta (признана экстремистской и запрещена в РФ) выбрала их дизайн для своих VR-очков.
Еще одно закрытое место — «Комната иридия» (The Iridium Room). Внутри вакуумно напыляют металлооксидные слои, которые и дают линзам тот самый зеркальный оттенок. Технологию держат в строжайшем секрете.
Тронный зал основателя
Вокруг Oakley ходят корпоративные легенды про тронный зал основателя и катапультирующиеся кресла для увольнений, которые отлично работают на имидж бренда. Однако это тоже элемент декора и никаких подробностей о них нет (даже катапультировать уволенных некуда).
Эволюция бункера
Здания, как и бренды, меняются. В 2023-м, накануне 50-летия компании, One Icon пережило масштабную реновацию. Входную зону переосмыслили, объединив функции флагманского магазина и музея. Теперь мрачную дистопию 90-х дополняют «механические цементные структуры» и современное освещение. На витринах выставили генетический код бренда: от первых ручек для мотоциклов до редких прототипов-франкенштейнов (гибридов разных моделей).
Вектор развития тоже сместился. Раньше вдохновение черпали в пустошах «Безумного Макса», а теперь смотрят в космос. В 2025 году здесь представили прототипы визоров для скафандров миссии Artemis III, разработанные совместно с Axiom Space. Здание подтверждает статус лаборатории, связывая историю бренда с новыми главами кампании Future Genesis.
One Icon — редкий пример архитектуры как манифеста. Джим Джаннард хотел построить физическое воплощение философии Purpose Beyond Reason, и у него получилось. Здание выглядит как функциональная скульптура, где каждая заклепка работает на миф о технологическом превосходстве.
И все-таки это в первую очерель инструмент маркетинга, и с задачей он справляется уже почти тридцать лет, оставаясь памятником эпохе, когда CEO мог потребовать поставить танк на парковку просто потому, что это круто.