Когда заходит речь о писателях в стиле киберпанк, имя Брюса Стерлинга всегда заслуженно идет через запятую с Уильямом Гибсоном, Нилом Стивенсоном и другими. Вместе с тем, есть такое ощущение, что идеи Стерлинга были восприняты массовой культурой в гораздо меньшей степени.
Это интересно, так как с точки зрения технологических предсказаний Стерлинг намного опередил и Гибсона, и других коллег — да и вообще был и остается не столько литератором, сколько серьезным мыслителем-футурологом.
Рассмотрим повнимательнее идеи и творчество одного из главных технофантастов XX века.
Кто и что
Статус Брюса Стерлинга как отца-основателя киберпанка абсолютно правдив и спорить тут не с чем.
В 1985-м, всего через год после гибсоновского «Нейроманта», он опубликовал роман «Схизматрица», сегодня — один из самых известных примеров киберпанк-литературы (хотя, по зрелом размышлении, собственно киберпанка в нем не так уж и много).
В 1986-м Стерлинг выступил редактором-составителем (и соавтором двух рассказов) культовой антологии «Mirrorshades», в которой участвовали все «звезды» нового жанра.
За оригинальное мышление, провидческие идеи и организаторские способности, уже в тех же 80-х коллеги начали с легкой иронией называть Стерлинга «председатель Брюс», признав его главенство в движении.
Влияние Стерлинга обнаруживается и в совсем неожиданных местах: например, в 1978 году он был ведущим авторского модуля в Dungeons & Dragons.
Один из участников игровой сессии, студент Уоррен Спектор, 22 года спустя создаст легендарную серию киберпанк-видеоигр Deus Ex и назовет опыт игры в D&D со Стерлингом одним из главных источников вдохновения для нее.
Хотя Стерлинг всегда и находился в гуще событий, сам по себе он загадочным образом как бы оставался чуть в стороне. Пока все коллеги Стерлинга восхищались футуристической Японией 80-х и 90-х (собственно, практически вся сегодняшняя «киберпанк-эстетика» это просто фантазии на тему японского футуризма) — он изучал культуру и быт Европы, в 2000-х жил в Белграде, а с 2007-го переехал насовсем в итальянский Турин.
Даже по выбору места жительства (с богатой прошлой историей, а не смутной, но привлекательной будущей) видно, что Стерлинга всегда интересовали не абстракции вроде гибсоновского киберпространства, а практические области применения новых технологий в реальном мире.
За почти 50-летнюю карьеру (сейчас фантасту 71 год) Стерлинг написал сравнительно немного художественных произведений — десять романов (далеко не все из которых имеют отношение к киберпанку) и девять коротких сборников рассказов. Сравните, например, с написанными за 30 лет 44 романами и 120 рассказами Филипа Дика или библиографией практически любого другого известного писателя-фантаста.
Нон-фикшн книг Стерлинг выпустил всего четыре — зато каких!
С точки зрения футурологии нас прежде всего интересует небольшая работа «Формируя вещи» (Shaping Things, 2005).
Дизайн будущего
«Shaping Things» в довольно широком смысле посвящена технологиям, дизайну и устойчивому развитию. Это довольно странная книжечка, которая делает ровно то, что и должна футурология: исследует признаки будущего в настоящем и грамотно их экстраполирует.
Можно сказать, что Стерлинг исследует типы технологического будущего, с которыми мы, вероятно, столкнемся, и размышляет, как эволюция методов проектирования, развивающаяся вместе с технологиями, сможет обеспечить будущее цивилизации, которая:
…Уже не может существовать в нынешнем виде. Текущий статус-кво требует использования энергии и материалов, запасы которых ограничены и токсичны. Они разрушают климат, отравляют население и ведут войны за ресурсы. У [таких подходов] нет будущего.
Выход из технологического тупика 20 лет назад Стерлинг предложил следующий: необходимо внедрение технокультуры, основанной на устройствах-SPIME. Этот термин представляет собой портманто от слов «space» и «time» и обозначает гипотетические (на тот момент) объекты, обладающие уникальной идентификацией, отслеживаемой в реальном времени, которая позволяет выстроить «историю их существования».
Важнейшее отличие предсказаний Стерлинга от практически всех остальных футурологических экзерсисов состоит в следующем: фантаст считает, что новые доминирующие технологические тренды будущего не отменят предыдущие, а плавно с ними объединятся. То есть, технокультура, основанная на SPIME, не заместит полностью артефакты, машины, продукты и гаджеты прошлого, но изменит формы, которые принимают эти устройства и расширит их возможности.
Можно еще сказать так: пока остальные футурологи и фантасты рисовали нам мир будущего, полный новых объектов (например, летающие машины), Стерлинг сделал ставку на то, что изменятся и дополнятся функции объектов уже существующих.
На релизе книги и даже годы спустя Стерлинга журили за избыточный технооптимизм — но всего через 20 лет после этих предсказаний мы видим, что он оказался прав. Речь, конечно, про «интернет вещей» (IoT) или «умные устройства» — сегодня выход в интернет есть у каждого второго чайника и каждой первой видеокамеры, а история их жизненного цикла записывается в логи, доступные для прочтения. RFID-метки, позволяющие отслеживать уже буквальные физические перемещения объектов на протяжении их истории, также стали повседневной реальностью.
Это, конечно, далеко не конец пути и не полное сбывание предсказания: SPIME Стерлинга — это, скорее, способ думать об «умных объектах», которые существуют одновременно как физические вещи и как цифровые сущности, отслеживаемые «от колыбели до могилы» — от виртуальной спецификации и проектирования, через производство и эксплуатацию, до утилизации.
В концепт SPIME входят шесть технологических нитей: идентификация предметов (RFID и т.п.), точная геолокация (GPS), поиск и аналитика больших данных, CAD-модели, возможность быстрого прототипирования/фабрикации (трехмерная печать) и замкнутые циклы «cradle-to-cradle» для переработки. Последние три компонента пока остаются в массе фантастикой.
Еще Стерлинг не предусмотрел в своих прогнозах то, с чем мы в DDoS-Guard сражаемся буквально каждый день — что реальные SPIME-гаджеты будут массово зомбироваться хакерами и организовываться в ботнеты для совершения массовых DDoS-атак.
Зато он предсказал геополитические кибервойны.
Дроны и даркнет
Роман Стерлинга «Islands in the Net», вышедший в лохматом 1988 году, когда для большинства людей интернет сам по себе был еще чем-то непонятным и новым, сделал сразу несколько важных и сбывшихся как социальных, так и технологических предсказаний.
Действие книги, кстати, происходит в 2025-м.
Стерлинг описывает мир, где идет война за данные — глобальные корпорации и террористические организации ведут противостояние через цифровую инфраструктуру. Острова из названия книги — это data havens, где хранятся данные, защищенные развитой технологией от государственного контроля, функционируют нелегальные торговые площадки, используется особое шифрование (привет, даркнет).
Еще по сюжету книги для точечной ликвидации политических противников активно используются боевые дроны (на момент написания с первого экспериментального применения беспилотников в очередном арабо-израильском конфликте прошел всего один год!).
Наконец, в «Островах» правительства избегают разбираться с террористами из даркнета при помощи регулярной армии и полиции — для этого используется FACT (Free Army of Counter-Terrorism), по сути, прототип ЧВК.
До формирования первой современной американской ЧВК, Blackwater, оставалось еще 9 лет.
Техноскептицизм от мастера
Стерлинг много писал для Wired, The Atlantic и других журналов о технологиях и будущем. Можно сказать, что в 90-х и начале 2000-х он был своего рода гуру цифровой культуры.
В 2004-м Стерлинг изрек следующую остроумную сентенцию, затем допонив ее парафразом известного афоризма Артура Кларка про технологию как магию:
Закон Стерлинга о повсеместном вычислении
Сначала ваш дом — постоянство, а Сеть — место, где вы бываете; затем Сеть становится постоянством, а ваш дом — местом, где вы бываете.
Следствие Стерлинга к закону Кларка
Любой достаточно [технологически] продвинутый мусор — неотличим от магии.
Последний тезис отлично рифмуется с тем, что Стерлинг скептически отнесся к запуску метаверса и не особенно переживал о его крахе. Фантаст, который сформировал киберпанк, когда Марк Цукерберг еще не родился, распознал корпоративный скам еще на подлете чутьем опытного футуролога.
LLM-нейросети (которые все продолжают ошибочно называть AI) вызвали у Стерлинга некоторый энтузиазм…но в чисто антропологическом плане, как пример новой мифологии, явившейся из ниоткуда и захватившей умы всей планеты. Вроде бы рационалистические умы технарей пали под напором довольно банальных образов.
В особенности Стерлинга заинтересовал символизм лавкрафтианского шоггота
Шоггот — инопланетный монстр, придуманный писателем космических ужасов Г. Ф. Лавкрафтом. Огромное бескостное чудовище-раб, у которого глаза и щупальца растут как попало. Жуткое вьючное животное из космоса, которого принуждают к труду, но оно исполнено молчаливой, жгучей, противоестественной ненависти к своему порабощению.
Программисты современных новых ИИ — генераторов текста в изображения, чат-ботов на основе Большой языковой модели GPT — обожают этого инопланетного монстра. Они намеренно надевают на ужасного Шоггота маленькую маску с улыбающимся лицом, чтобы публика не поняла, что они играют с бесформенной жижей, жуткой, огромной и неуправляемой.
Эти специалисты по ИИ обмениваются между собой простыми, похожими на мемы, карикатурами, где жуткие Шогготы в забавных масках снабжаются кривыми, броскими подписями, сея хаос. Я коллекционирую эти изображения. Пока что у меня их два десятка, а недавно Шоггот в маске появился в качестве приглашенной звезды в The New York Times.
Этот миф о Шогготе в маске — или мультяшный мем — представляет собой тонкий политический комментарий. В мире ИИ никто не хочет связываться с Шогготом без маски. Это самая большая и необходимая часть любого ИИ, и она обладает всей мощью, но теоретики, математики и программисты не могут этого понять. Нейронные сети в их исходном состоянии слишком запутанны, нестабильны, дороги и сложны для расшифровки. Поэтому деньги вложены в создание милой маски для Шоггота — то есть публичного интерфейса, веб-страницы, подсказок. Спрячьте этого монстра и сделайте его миленьким!
Это, конечно, обобщенное наблюдение — впрочем, отметим точность предсказания и тут, ведь совсем недавно в Google появился раздражающий нейросетевой ответ на любой запрос, опережающий традиционный список ссылок. Но и в технических принципах работы LLM Стерлинг (уже пенсионер) разобрался очень хорошо, и его комментарии на тему поражают своей эрудированностью и свежестью мысли.
Вообще, если задуматься, точность прогнозов Стерлинга и его чутье на тренды это не какой-то удивительный талант (ну, или не только он), но еще и банальная информированность и погруженность в тему.
Например, еще в 1992-м он написал нон-фикшн книгу «The Hacker Crackdown», один из важнейших документов киберкультуры — в котором запечатлено противостояние ФБР и хактивистов и стремление государства зарегулировать интернет уже на той, зачаточной стадии.
Чем еще занимался
Стерлинга всегда интересовало пересечение искусства, дизайна и технологии (особенно с момента, когда он переехал в Италию — колыбель искусства).
В 1995-м он создал проект Dead Media, онлайн-музей устаревших и забытых коммуникационных технологий — своеобразная прививка против повсеместного на тот момент энтузиазма относительно интернета и CD-дисков. Получилось интересно, на несколько сотен экспонатов. Можно посмотреть на все это прямо на веб-сайте (дизайн, правда, с 90-х не изменился) или в виде электронной книги.
В 1998-м Стерлинг запустил еще одно движение, проект экологического дизайна Viridian, который просуществовал десять лет (здесь автор подводит его итоги).
Я бы цинично сказал, что на культуру Viridian повлиял весьма скромно, но лично на меня это оказало огромное влияние. Когда я начинал, я был писателем-фантастом, но спустя 20 лет я гораздо более непринужденно общаюсь с дизайнерами, художниками, архитекторами, инженерами, активистами — и не в каком-то спекулятивном, писательском ключе. Можно сказать, что «Лузитания» затонула, но мы теперь в одной шлюпке.
Еще один веб-проект, который Стерлинг запустил в 2009 году (и который в основном хостился на его блоге в Wired) — «Каталог вымышленных устройств».
Все это безумно интересно читать и сегодня — именно так и должна выглядеть настоящая рефлексивная футурология, которая обладает глубоким знанием и любопытством по отношению к прошлому.
Еще интереснее слушать интервью и выступления Стерлинга, которые иногда принимают довольно эксцентричный вид. Вот это, например, снято в экспериментальном формате RGBD, который сочетает в себе обычные кадры с камеры и инфракрасные данные глубины с камеры Microsoft Kinect, что позволяет манипулировать отснятым изображением.
А что не сбылось?
Некоторые самые глобальные прогнозы Стерлинга пока не реализовались — но, может быть, дело просто в том, что человечество пока не дошло до соответствующего уровня технологического развития.
Так, в прославившей его «Схизматрице» (1985) Стерлинг развивает идею о грядущем дуализме возможных направлений эволюции человека: shapers применяют генную/поведенческую инженерию и изменяют биологию; mechanists же уходят в импланты, протезы и кибернетику. В таком философском сценарии технологии дают альтернативные пути «улучшения» человека, и между ними возникают политические, культурные и экономические конфликты.
Современные биотехнологии (CRISPR, синтетическая биология) и нейро-/кибернетические проекты (нейроинтерфейсы вроде Neuralink, кибернетические протезы) действительно уже наметили в реальности обе линии, придуманные Стерлингом 40 лет назад.
Но пока все это еще остается одной из областей фантастики — а для не слишком состоятельных людей, вероятно, останется ей навсегда.
В 2002 году Стерлинг выпустил книгу футурологических эссе Tomorrow Now, в которой размышляет, как может выглядеть ближайшее (50 лет) будущее: технологии, культура, политика, экономика. Структурно книга построена по мотиву «семи возрастов человека» (от рождения до старости) — The Infant, The Student, The Lover, The Soldier, The Justice, The Pantaloon, Mere Oblivion. Каждая глава рассматривает будущие вызовы / изменения, соответствующие этому этапу жизни.
Из интересного и пока несбывшегося:
Стерлинг предполагает, что клонированные дети будущего массово станут «самыми недовольными подростками» — эмоционально и социально сложной группой.
Предсказывает, что микробы станут важнее фермерства, что мы будем окружены микробиомами, что системы здоровья будут встроены в бытовые устройства (ванная, зубная щетка и т. п.), которые ежедневно сканируют физиологические процессы. В принципе, с умными устройствами уже все к тому идет.
Школьная система станет менее стабильной, обучение — пожизненным, гибким, онлайн. После эпидемии COVID сдвиг в эту сторону уже произошел колоссальный.
Заключение
Брюс Стерлинг никогда не играл в пророка (как, впрочем, и Гибсон) — он, скорее, смотрел на технологии как дизайнер и культуролог. Его тексты — это не «предсказания ради хайпа», а попытка действительно разобраться, как новые устройства меняют общество, экономику и повседневные практики.
Многие его идеи (или идеи, которые он один из первых смог привлекательно и цельно описать) уже стали реальностью: интернет вещей, кибервойны, 3D-печать, биотехнологии, AR. Другие — вроде «дизайн-фикшн» (о котором Стерлинг и в 2025 году не устает читать поразительные по глубине и эрудированности лекции) — оказались настолько удачными, что перешли из литературы в корпоративные методологии.
Стерлинг показал, что будущее технологий будет материальным, встроенным в предметы и экосистемы и возникающим из них же. Не радикально новое, но постепенно, сдвигами, трансформирующееся то же самое, пока оно не станет сущностно иным, пусть и оставаясь с виду таким же (парадокс «Корабля Тесея»).
Может быть, поэтому перечитывать его сегодня полезнее, чем когда-либо: в книгах Стерлинга нет готовых рецептов, зато есть наглядная демонстрация того, как будущее возникает прямо из настоящего. А это самое важное.