Представьте, что курьерские доставки добрались до клеточного уровня.

Мы живём в мире, где еду привозят за полчаса, а покупки на следующий день. А что если доставлять лекарства прямо внутри организма, отправляя их точно по адресу, скажем, в труднодоступный уголок человеческого тела? Звучит необычно и на первый взгляд кажется нереальным. Но недавнее научное исследование показывает, что это не такая уж и фантастика. Учёные научились превращать обычные сперматозоиды в миниатюрных биороботов, которыми можно управлять снаружи с помощью магнитного поля и даже видеть их на рентгене. Такой вот управляемый биоробот.

Статья подготовлена на основе научной публикации.

Проблема

Сперматозоиды сами по себе прирождённые пловцы. Клетки оснащены хвостами-флагеллами и в естественных условиях стремительно преодолевают длинный путь по извилистым трубам женской репродуктивной системы к яйцеклетке.

Природа научила их маневрировать в вязкой среде, чувствовать сигналы и находить дорогу. Казалось бы, идеальные агенты для микроробототехники, быстрые, гибкие, самодвижущиеся. Но есть загвоздка: наблюдать за ними внутри тела почти невозможно.

Дело в том, что сперматозоиды крошечные (~70 микрометров в длину и 5 микрометров в ширину) и практически прозрачны для рентгеновских лучей. Они состоят в основном из органических молекул с низкой плотностью и не задерживают ни рентген, ни ультразвук. Медицинские сканеры их попросту не видят внутри организма. В результате биологи и врачи до сих пор работают почти вслепую, когда пытаются изучать движение сперматозоидов в репродуктивном тракте или отслеживать, что происходит при оплодотворении.

Отсутствие способов отслеживать сперматозоиды в реальном времени не только научная проблема. В медицине это сказывается на диагнозах и лечении. Неясно, где именно могут возникать препятствия на пути спермы, как сперматозоиды взаимодействуют со средой, почему часть из них гибнет преждевременно. А значит, затруднена диагностика причин бесплодия и разработка точечных методов терапии. Очень хотелось бы иметь невмешивающийся способ подсветить сперматозоиды внутри организма, чтобы врачи могли их увидеть и направить, куда нужно.

Идея: «подсветить» и вооружить сперматозоиды

Решение, предложенное группой учёных из Нидерландов и Канады интересно: объединить биологическую клетку с нанотехнологией, создав своего рода биогибридный микроробот. За основу берётся настоящий сперматозоид, в эксперименте использовали бычьи сперматозоиды, они легко доступны и по размеру сопоставимы с человеческими. Затем поверхностные структуры клетки покрываются магнитными наночастицами оксида железа.

Это дает два улучшения:

• Видимость на рентгене. Оксид железа сам по себе тяжёлый материал, хорошо поглощающий рентгеновские лучи. Облепив им клетку, мы делаем её непрозрачной для рентгена, как будто надели светоотражающий жилет на невидимку. Теперь при просвете рентгеном такая микроконструкция будет бросать тень и отображаться на экране. И не только рентген, наночастицы также повышают контраст в ультразвуковом изображении за счёт увеличения акустической плотности кластера. То есть сперматозоид становится заметен для разных медицинских сканеров.

• Управляемость магнитным полем. Частицы оксида железа обладают ферромагнитными свойствами (в данном случае суперпарамагнитными, что означает, что сами по себе они не намагничены, но под действием внешнего поля быстро намагничиваются). Такой панцирь позволяет тянуть или толкать клетку снаружи магнитами. По сути, выходит миниатюрный рычажок управления: где бы ни находился наш спермобот, мы можем воздействовать на него магнитным полем, заставляя двигаться в нужном направлении, разворачиваться или останавливаться.

Иными словами, сперматозоид + магнитные наночастицы = микроробот, видимый на рентгене и подчиняющийся внешним командам.

Еще нужно сказать, что учёные использовали неживые сперматозоиды. Перед покрытием наночастицами сперму промывали несколько раз в специальных растворах, фактически получая чистые неактивные клетки. Им уже не нужно самим махать хвостом, всю работу по движению берёт на себя внешний магнит. Зато такой биогибрид имеет ряд фич перед живой клеткой: он не умрёт через несколько часов (т.е можно хранить дольше), никуда не уплывёт сам по себе назло учёному, и полностью контролируется извне. Кроме того, его можно нагрузить полезным грузом.

Например, впрыснуть в саму клетку лекарство. Словно в маленький мешочек: сперматозоид по сути это носитель генетического груза, в голову которого помещается ДНК. Вместо ДНК мы можем положить туда молекулы препарата. Один сперматозоид способен нести до 8 пикограммов противоракового лекарства доксорубицина, а кластер из ~100 сперматозоидов порядка 500 пикограммов (полмиллиарда молекул). Для сравнения, чтобы убить одну раковую клетку, достаточно примерно 10 пикограммов доксорубицина. Значит, спермобот-кластер теоретически может пронести дозу, убойную для десятков клеток опухоли, и прицельно её выложить.

Как собрать спермобота

Итак, идея в том, чтобы облепить сперматозоид наночастицами железа. Но как заставить эти наночастицы прикрепиться к клетке? В лаборатории использовали электростатическое притяжение. Поверхность сперматозоида не однородна по заряду, разные участки мембраны несут положительные или отрицательные заряды. А наночастицы синтезировали таким образом, чтобы получить две фракции: часть частиц получилась с положительным зарядом, часть с отрицательным, это подтверждают измерения дзета-потенциала: –38 мВ у основной группы, и небольшой субпик с положительным потенциалом.

При смешивании сперматозоидов с этим коктейлем наночастиц происходит самоорганизация, частицы притягиваются к противоположно заряженным участкам клетки и облепляют её буквально за несколько минут.

Процесс сборки можно представить так. Сперматозоиды, плавая в растворе с наночастицами, постепенно обрастают магнитной пылью, как снежный ком. При небольших концентрациях наночастиц покрывается главным образом головка, она несёт отрицательно заряженную мембрану, притягивающую положительные частицы. При больших дозах частиц уже покрывается и хвост, и несколько сперматозоидов могут слипаться друг с другом, образуя кластеры.

Испытали три дозировки: 1 мг, 2 мг и 3 мг наночастиц на каждый миллилитр суспензии спермы. При 1 мг/мл в среднем получались небольшие кластеры около 0,36 мм размером, это примерно 3–5 сперматозоидов. При 2–3 мг/мл кластеры вырастали до 1 мм и более, 20-30 клеток вместе. Максимальные агломераты доходили до 2,7 мм, а это уже сотни сперматозоидов спутались в комочек. На электронных микрофотографиях такие кластеры выглядят как мохнатые шарики: переплетённые хвосты и головки, густо усыпанные наночастицами ~15 нм диаметром. Нано-Fe₃O₄, кстати, склонен сам собираться в кластеры ~100 нм, такие мини-комочки потом облепляют клетку.

На первый взгляд кажется, что способ сборки чрезвычайно прост. Так и есть. Никаких сложных этапов микро-литографии или биохимической функционализации. Просто добавь нанопорошок, и сперматозоиды сами превратятся в микророботов, благодаря физике притяжения зарядов. Всё происходит в пробирке, за несколько часов (сперму отмыли, смешали с наночастицами, оставили инкубироваться и готово). Простота означает, что метод потенциально легко масштабировать и применять массово.

Магнитное вождение микропловцов

Теперь, когда у нас есть спермобот», нужно научиться их водить. Разумеется, прямого руля или джойстика у нас нет, всё управление за счёт вращающегося магнитного поля.

Принцип такой, если поместить намагниченный объект во вращающееся поле, то объект начнёт крутиться вслед за полем, стараясь постоянно сохранять ориентацию вдоль силовых линий. Наш сперматозоид с наночастицами приобретает магнитный момент, поэтому он стремится выстроиться вдоль внешнего поля. Если поле крутить, то будет крутиться и клетка.

Один отдельно взятый сперматозоид, покрытый железом, под действием вращающегося поля начинает изгибаться хвостом и плыть вперёд, подобно тому, как флагеллум волнообразно бьётся у живой клетки.

А если у нас кластер?

Кластер ведёт себя немного иначе: вместо гибкого махания он целиком катится как шарик. Представьте, что сперматозоиды спутались комком; когда этот комок начинает вращаться вокруг своей оси, он цепляется за поверхность и перекатывается вперёд, получается движение качением. Такое движение сама по себе эффективно, если кластер рядом с твёрдой поверхностью, например, той же стенкой сосуда. Обнаружили, что кластеры движутся быстрее одиночных клеток, вероятно, потому что больший радиус дает большее прижимное усилие при катании. На картинке видно, как шарик из сперматозоидов бодро катится по дну чашки Петри, вращаясь в магнитном поле.

Скорость движения можно регулировать частотой вращения поля. В эксперименте проверили диапазон от 2 до 10 Гц оборотов в секунду. На низких частотах спермоботы еле ползут, порядка 2–3 мм/с. А вот на 10 Гц разгоняются до 10–12 мм/с, это целый сантиметр в секунду. Для сравнения, длина самого сперматозоида ~0,07 мм, так что он преодолевает расстояние в ~150 длин тела за секунду. Это весьма шустро.

Однако есть предел. Если закручивать поле слишком быстро, кластер может развалиться.

При ~10 Гц некоторые большие кластеры начинали распадаться на части , центробежные силы и гидродинамическое сопротивление разрывали переплетения. Каждый спермобот имеет свою частоту, после которой из единого шарика получается россыпь мелких. Учёные назвали её – frequency threshold фрагментации. Выше лучше не разгоняться, чтобы не потерять груз по дороге. Впрочем, если даже кластер развалился на несколько частей, их всё равно можно продолжать вести магнитом дальше. Просто вместо одного шарика поедут несколько мелких.

В данном методе магнитное поле вращающее, а не тяговое. То есть спермобот едет не потому, что его тянет магнит как тросом, а потому что его раскручивает магнитный момент. Можно управлять направлением и скоростью тонко, не втягивая робот слишком сильно куда не надо. Но есть и нюанс, эффективность вращательного движения не прямо пропорциональна количеству железа. Добавив больше наночастиц, мы усилим магнитный момент, но одновременно утяжелим и увеличим кластер, изменим его форму, так что прироста скорости может и не быть. Так и вышло: эксперимент показал, что более железные кластеры (3 мг/мл) не бегают заметно быстрее менее покрытых (1 мг/мл).

Все три варианта (1, 2 и 3 мг/мл) откликались на поле примерно одинаково, разгоняясь до схожих пределов. Зато более тяжёлые кластеры лучше видны, и могут нести больший груз.

Получается своего рода компромисс. Хотим больше контраста и лекарств, делаем кластер побольше, а если хотим шустрее проникнуть в дальние уголки, возможно, лучше ограничить размер, чтобы не застрял и не распался. В самой же статье размер кластеров не влиял напрямую на скорость, однако самые большие экземпляры иногда двигались быстрее за счёт механики катящегося тела (большой радиус даёт больший путь за один оборот).

Рентген-навигация: как это испытали

Одна из главных фич нового подхода возможность одновременно управлять микророботом и отслеживать его положение по рентгену. Раньше это считалось почти невыполнимым, либо крутишь магнит, либо смотришь МРТ-снимок, а совместить не получается. Тут же использовали рентгеновскую флюороскопию. Эта технология применяется, например, при ангиографии сосудов или наблюдении за хирургическими инструментами в реальном времени. Рентген хорош тем, что даёт картинку мгновенно, несколько десятков кадров в секунду, и к тому же устройству рентгена не мешает внешняя магнитная установка, вотличие от МРТ, где нет места посторонним магнитам.

Для эксперимента соорудили целый роботизированный стенд: промышленный робот-манипулятор KUKA держал вращающийся постоянный магнит и мог перемещать его вокруг исследуемой области по заданной траектории.

Сам образец помещался между источником рентгеновских лучей и детектором. Вначале учёные отработали базовый случай – тонкую прозрачную трубку, наполненную жидкостью, внутри которой лежал кластер спермоботов. По команде магнит начинал вращаться и тянуть кластер вперёд вдоль трубки, туда-сюда. Одновременно включали рентген и смотрели, виден ли кластер. Видно было отлично. Даже при минимальной концентрации железа (1 мг/мл) маленький кластер уверенно различался на фоне жидкости. На мониторе он представлял собой светлую точку, движущуюся по тёмному фону, контрастность оценивалась специальным показателем CNR (отношение сигнала к шуму).

Во всех трёх вариантах CNR был достаточным для слежения. Любопытно, что увеличение концентрации наночастиц с 1 до 3 мг/мл существенно не повышало контраст, видимо, даже минимального количества железа хватило, чтобы рентген фиксировал объект, а лишнее железо давало только чуть более яркое пятнышко. Зато сравнение разных методов показало, что ультразвук даёт даже больший контраст (CNR выше), чем рентген, для таких кластеров. Правда, ультразвуковая картинка локальна (не охватывает большой объём сразу) и сильно зависит от положения датчика, поэтому для глобальной навигации в организме мало подходит. Рентген выигрывает тем, что обзор неограниченный, можно видеть весь тракт сразу, от шейки матки до труб, если дозу излучения держать достаточно высокой.

После удачных испытаний в трубке пришло время главного аттракциона. Исследователи напечатали на 3D-принтере реалистичный прозрачный макет женской репродуктивной системы, так называемый фантом. За основу взяли снимки МРТ настоящих органов, чтобы воспроизвести геометрию матки, шейки и двух маточных труб с изгибами и сужениями. Этот гибкий прозрачный орган погрузили в резервуар с физраствором, а внутрь залили тоже солевой раствор. Стартовая позиция спермоботов в области шейки матки. Задача – добраться до конца одной из маточных труб, преодолев всю полость матки и изгиб трубы.

Даже для обычного сперматозоида преодолеть весь этот путь задача не из лёгких, а тут у нас кластер мёртвых клеток с грузом. Вращающийся магнит задали на частоту 1,5 Гц, не слишком быстро, чтобы кластер уверенно катился, не рассыпаясь. Робот-манипулятор программно вёл магнит вдоль рассчитанной траектории: сначала прямо через маточный зев в полость, затем к устью нужной трубы, затем наклонял траекторию вверх по трубе.

Дистанция от старта до финиша примерно 17 см, это реалистичный масштаб человеческой матки и трубы. Время пути около 40 секунд. Средняя скорость, получается, ~4–5 мм/с, но по прямой участки были быстрее (~6 мм/с), а на подъём по трубе медленнее (~3 мм/с).

По ходу движения спермобот иногда раздваивался, часть сперматозоидов могла оторваться и остаться позади, либо кластер делился на 2–3 меньших. Но даже эти мелкие частицы были видны на рентгене (пусть и хуже), и более того, магнитное поле продолжало в целом гнать их вперёд вместе. То есть управление оставалось возможным, просто вместо одного объекта оператор вёл группу мелких. На экране это выглядело как несколько блуждающих огоньков.

Тем не менее основной, самый крупный кластер, как правило, добирался до конца трубы. В некоторых попытках к концу пути на рентгеновском снимке объект терялся, видимо, рассеивался на мелкие фрагменты, контраст падает, и различить их трудно. Даже при невысоком CNR человеческий глаз и мозг угадывают положение микроробота и могут по виду движения корректировать его курс. С опытом, вероятно, можно научиться ловить эту тень более уверенно. Кстати, для улучшения обзора экспериментаторы в какой-то момент повернули систему на 20°, так магнит, вращающийся сверху, не заслонял рентгеновский детектор.

В итоге этот эксперимент стал первым в истории примером одновременной рентгеновской визуализации и магнитного управления био-гибридным микророботом внутри анатомически реалистичной моделиu. На рентген-кадрах видно, как небольшое светлое пятнышко уверенно ползёт из шейки к правой трубе, затем к левой, как по мановению волшебной палочки (а точнее, внешнего магнита).

Безопасность

Конечно, перспектива запускать в тело покрытые металлом сперматозоиды вызывает естественные опасения: не вредно ли это для тканей? Магнитные наночастицы из оксида железа, вообще-то, широко применяются в биомедицине. Они считаются относительно безопасными, особенно если покрыты биосовместимыми оболочками.

Тем не менее авторы проверили цитотоксичность своих спермоботов на клетках человека. Для опыта взяли культуру эпителия матки (клетки MES-SA) и добавили туда разные варианты: просто чистые сперматозоиды, спермоботы с 1 мг/мл железа, с 2 мг/мл, с 3 мг/мл, и контроль одни наночастицы без спермы (концентрация 10 мг/мл). Клетки инкубировали с этими гостями 72 часа, после чего замерили состояние культуры двумя методами: XTT-тест (метаболическая активность, показатель жизнеспособности) и Live/Dead флуоресцентное окрашивание (живые клетки зелёные, мёртвые красные).

Результаты обнадёжили: ни один из вариантов спермоботов не показал значимой токсичности. В присутствии наночастиц выживаемость клеток матки оставалась на уровне 89–100% от контроля по XTT-тесту, и ~75–90% по окрашиванию. Для сравнения, просто добавление бычьей спермы дало ~87% живых клеток, то есть сама чужеродная сперма чуть снижает жизнеспособность эпителия (возможно, из-за остатков среды или иммунной реакции), и спермоботы оказались не хуже. Даже ударная доза чистых наночастиц (10 мг/мл) не убила клетки (выживаемость ~96%). Таким образом, магнитные частицы оказались цитосовместимыми, а главное их нахождение вместе со сперматозоидами не усилило вреда.

Поначалу были опасения, что нанопокрытие может как-то повреждать мембраны или, скажем, вызывать избыточное образование активных форм кислорода (что наночастицы иногда делают). Но, по крайней мере, в условиях in vitro за 3 суток ничего страшного не случилось.

Конечно, до полноценной биобезопасности in vivo ещё далеко. Нужно убедиться, что спермоботы не вызывают воспаления в тканях, не провоцируют иммунный отклик, иммунитет может отреагировать и на сперму как чужеродную, и на наночастицы, не накапливаются где-нибудь в печени или селезёнке после выполнения миссии. Также важно, чтобы они полностью выводились из организма со временем.

Вероятно, со спермоботами это проще, чем с просто наночастицами, ведь сперматозоид биологическая клетка, она со временем будет разрушена ферментами, а железо из частиц может быть утилизировано организмом. Однако потребуются отдельные исследования на животных, прежде чем говорить о безопасности для человека. Тем не менее первые тесты внушают оптимизм.

Применения: от борьбы с бесплодием до прицельной химиотерапии

Какие же горизонты открывает такая технология? Авторы видят сразу несколько направлений:

1. Точное лечение болезней женской репродуктивной системы. Многие гинекологические заболевания трудно лечить консервативно, потому что лекарства плохо достигают нужного места. Например, при раке эндометрия или раке яичников приходится применять системную химиотерапии, препарат распространяется по всему организму, вызывая массу побочных эффектов, а до опухоли доходит лишь малая часть. С помощью спермоботов можно доставлять цитостатик прямиком к опухоли, высвобождая лекарство локально. Другой пример – эндометриоз: клетки эндометрия разрастаются где попало, вызывая боль и воспаление. Можно во множественные очаги эндометриоза адресно завести мини-роботов со специально подобранным гормональным или иммунотерапевтическим грузом, чтобы подавлять эти очаги на месте, не влияя на весь организм. Или миомы матки, доброкачественные опухоли, сейчас их либо вырезают хирургически, либо пытаются уменьшить гормонами, а тут можно было бы провести эмболизацию сосуда, питающего миому, прицельно с помощью микроробота

Отдельно стоит упомянуть внематочную беременность. Это когда эмбрион прикрепился в маточной трубе. Состояние опасное, часто требует хирургического удаления трубы. А как насчёт отправить спермоботов с лекарством, вызывающим аборт только в этом месте? Если научиться обнаруживать внематочную беременность очень рано, теоретически возможно локально прервать её, сохранив фаллопиеву трубу. Пока это лишь рассуждения, но однажды микророботы дадут врачам такие инструменты.

2. Помощь в преодолении бесплодия. Тут сразу несколько возможностей. Во-первых, диагностика проходимости и среды маточных труб. Сейчас есть процедура ГСГ (гистеросальпингография), когда в матку вводят контраст и делают рентген снимки, чтобы увидеть, проходимы ли трубы.

Контраст просто течёт по пассивному принципу. А представьте, если пустить по трубам бота, который сам доплывёт, где надо, и, например, измерит pH, вязкость, состав среды или сделает видеосъёмку. Спермоботы для такого подходят идеально, ведь они созданы плавать в маточных трубах, природа их к этому готовила. Во-вторых, исследование поведения спермы in vivo. До сих пор репродуктологи многого не знают, куда именно попадает сперма после полового акта, как долго она там живёт, где встречается с яйцеклеткой. Возможно, есть скрытые резервуары или механизмы отбора, о которых мы не подозреваем. Отслеживая спермоботов с помощью рентгена или ультразвука, можно провести настоящее расследование внутри организма, найти проблемные места. Например, если видно, что спермоботы всегда стопорятся в определённом сегменте трубы, можно заподозрить патологию в этом месте. Без такой технологии бесплодие определенного количества пар остаётся необъяснимым, возможно, потому что мы просто не видим, что идёт не так.

Наконец, в перспективе спермоботов можно применить и для ассистированного оплодотворения. Уже есть концепция, что сперматозоиды-роботы могут физически помогать донести сперму до яйцеклетки или даже тянуть яйцеклетку на буксире к сперматозоидам. Возможно, когда-нибудь при ЭКО будут не просто помещать эмбрион в матку, а рассылать спермоботов в нужную трубу, чтобы оплодотворение произошло максимально приближенно к природным условиям.

3. Общие микророботы для доставки лекарств. Не ограничиваясь репродуктивной сферой, технология демонстрирует принципы, применимые в целом к микро-нанороботам. Ученые уже экспериментируют с разными клетками: бактериями, водорослями, эритроцитами, делая из них гибридных роботов для адресной доставки лекарств в труднодоступные места. Спермоботы интересны тем, что сперматозоид эволюционно оптимизированный двигатель. Возможно, на его основе создадут универсальные платформы, которые смогут возить не только противораковые препараты, но, скажем, рассасывать тромбы, если прикрепить к спермоботу фермент, разрушающий фибрин, и направить его в сосуд с тромбом. Или бороться с инфекциями: были опыты, где крохотные мотильные бактерии тащили на себе антибиотик в очаг инфекции. Спермоботы могут стать ещё одним видом таких биомашин. Тем более сперму сравнительно легко получить и стандартизировать.

Перспективы и вызовы

Какие шаги впереди?

Во-первых, нужно проверить эффективность спермоботов в реальных условиях организма. Женская репродуктивная система сама по себе сложная среда, там не статичный физраствор, а слизь, гормоны, иммунные клетки. Надо убедиться, что спермобот сможет плыть против течения и не увязнет в слизи. Возможно, потребуется увеличить мощность магнитов или частоту вращения, а это риск фрагментации кластеров. Придётся балансировать. Также в организме стенки мягкие и эластичные, а не жёсткие пластиковые, как в фантоме. Большой вопрос в том, не станут ли спермоботы застревать или прилипать к стенкам матки/трубы. Природные сперматозоиды, например, умеют прилипать к эпителию труб. Нашим нанороботам это ни к чему, но может случиться непреднамеренно. Придётся экспериментально подбирать покрытия наночастиц или электрические заряды, чтобы минимизировать нежелательное прилипание.

Во-вторых, предстоит разработать методы разгрузки и утилизации спермоботов. Допустим, робот приполз с лекарством к цели, но как заставить его отдать груз? Можно, конечно, рассчитывать, что он сам разрушится и выпустит лекарство. Но лучше предусмотреть тригерр, например, изменить частоту магнитного поля, чтобы кластер раскололся и клетки вытряхнули содержимое. Или облучить область ультразвуком для той же цели. Это всё требует отдельных исследований. Иначе есть риск, что доставленные лекарства так и останутся внутри сперматозоида, не оказав эффекта. Кстати, способ контролируемого распада кластеров пригодится и по другой причине, крупный кластер хорошо катится, но, достигнув цели, возможно, его стоит раздробить на мелкие частицы, чтобы они лучше проникли в ткань опухоли или покрыли большую площадь очага.

Ещё моментик в навигации. В фантоме траекторию движения задавали заранее и вели спермобота по прямому пути. В живом организме может понадобиться обратная связь и коррекция в реальном времени. Рентген даёт общую картинку, но разрешение у него невелико, мелкие детали могут быть неразличимы. Возможно, стоит добавить другие методы отслеживания. Например, тот же ультразвук на ближних этапах, или датчики магнитного поля, чтобы определять позицию микроробота по индукции. Чем больше данных у системы, тем точнее можно доводить робота до цели, избегая отклонений.

А если мы хотим рассылать спермоботов десяткам тысяч пациенток, нужно наладить промышленный процесс их изготовления, хранения и стандартизации доз. Тут, как ни странно, помогает то, что изобретение основано на сперматозоидах, а их и так уже миллионы людей по всему миру сдают в соответсвующие банки.

Существуют отлаженные протоколы хранения, проверки на инфекции, сертификации. Возможно, в будущем клиники ЭКО будут выпускать не только пайетки с донорской спермой, но и пайетки со спермоботами, заряженными лекарствами под задачу пациента. Причём донор может быть любой, для микроробота генетический материал неважен, ведь оплодотворять он не будет. Можно использовать бычью сперму, как в опыте, быки справно её поставляют литрами, и ни один человеческий мужчина не пострадает ради процедуры. Впрочем, бычья сперма в женском организме человека, скорее всего, вызовет иммунную реакцию, поэтому вероятнее будут использовать донорскую человеческую.

Как видим, вопросов ещё хватает. Но именно так и начинается новый этап. Ещё несколько лет назад сама мысль о пилотировании сперматозоида по рентгену в маточной трубе казалась безумием. А сегодня маленький кластер уверенно катится в лучах рентгена.

Будущее репродуктивной медицины может сильно измениться. А там, глядишь, и до нанороботов в крови недалеко, которые очищают сосуды или атакуют раковые клетки.