В первой части мы говорили о ключевых метриках индустриальной экспансии — Technology Quotient (TQ), Energy Quotient (EQ) и BP (build-power, мощность ввода инфраструктуры в ваттах). Теперь пора рассмотреть, как реальная экономика и наука могут (или не могут) провести нас от Фазы 0 к Фазе 1, и какие барьеры придётся преодолеть.

Ведь жизнь цивилизации — это не только технологический рост, но и способность сохранять стабильность, распределять ресурсы и действовать как единое целое в течение веков. И здесь возникает вопрос, который упирается в астрономию и социологию одновременно: если другие цивилизации когда-то тоже стояли на нашем рубеже, почему мы их не видим? Парадокс Ферми намекает, что путь от первых космических полётов до устойчивого межпланетного общества может быть куда сложнее, чем просто запускать ракеты и строить станции. Возможно, самые трудные испытания ждут не в космосе, а внутри самой цивилизации.

Экономика как игра по генерации денег

Текущая земная экономика устроена как сложная игра, где главная цель — не столько производить ценности, сколько генерировать деньги. Часто это почти игра с нулевой суммой: выигрыш одного игрока означает потерю другого, а рост капитала в одном секторе может происходить за счёт долгов или снижения ценности в другом.

В космической экспансии такая логика не работает. Фаза 1 на Луне — это десятилетия вложений в инфраструктуру, которые не дадут возврата капитала в привычном смысле. Более того, возврата в валюте Земли может не быть вовсе: продукция колонии будет нужна самой колонии.

При этом Фаза 0 (отработка технологий на орбите и Луне) вполне вписывается в существующую модель — стоимость опытных модулей и тестов можно «продать» в рамках космических программ, грантов, корпоративных R&D. Но уже при переходе к Фазе 1 встаёт барьер: стратегия максимизации BP потребует постоянных поставок оборудования с Земли, а это огромные капитальные затраты с очень отдалённым, почти нулевым IRR.

Почему политические риски не главное

Можно подумать, что главный тормоз — политика: конкуренция держав, санкции, военные риски. На самом деле, экономические барьеры опаснее. Даже без геополитики Фаза 1 упрётся в модель возврата инвестиций, а её традиционный IRR почти гарантированно будет отрицательным.

В энергократической модели IRR заменяется на ERR (Energy Rate of Return): приоритет получает не скорость возврата капитала в деньгах, а коэффициент возврата энергии — сколько джоулей инфраструктура генерирует на каждый вложенный джоуль. С ERR > 1 колония способна к саморазвитию, даже если в валюте она «в минусе». Это и есть ключевой сдвиг от денежной логики к энергетической.

Китай и пробные игры в энергократию

Уже сегодня Китай в некоторых отраслях экономики действует по принципам, близким к энергократии. Масштабные солнечные фермы, линии сверхпередачи и накопители энергии часто строятся не ради максимального финансового IRR, а ради энергетического ERR — чистого прироста доступной мощности. Часть проектов убыточна в денежном выражении, но стратегически выгодна в энергетическом и технологическом плане. В этом смысле экономика Китая и будущая лунная экономика имеют удивительные параллели: ставка на автономность, приоритет ERR над краткосрочной прибылью, ориентация на инфраструктуру как основу роста. Но у «китайской модели» есть и опасная для Луны теневая сторона — феномен «городов-призраков», возникающих из-за избыточного строительства для занятости людей и освоения бюджета. На Луне людей почти не будет, их место займут роботы, и экономический стимул «строить ради стройки» исчезнет. Однако риск «мертвых узлов» сохранится: можно построить энергостанцию, доставить роботов-строителей, но при срыве поставок ключевого оборудования объект останется недозагруженным, а вложенный в него ERR — замороженным. В условиях Луны это не просто экономическая потеря, а удар по темпам всей колонизации, где каждый день простоя — это потерянный BP и отложенный на годы переход к следующей фазе экспансии.

Научный вектор: от публикаций к ERR

Современная наука и инженерия уже располагают огромным массивом знаний, но коэффициент их реального внедрения остаётся низким. Если формализовать, можно ввести метрику:

Это не точная метрика, а индикатор того, растёт ли доля работ, превращающихся в реальное оборудование и мощность. Даже +1 % к этому показателю способен многократно усилить рост ERR и BP, потому что каждая внедрённая разработка запускает цепочку улучшений. Пример: на Земле почти нет спроса на лёгкие развёртываемые радиаторы, системы высокотемпературного теплоотвода и компактные ядерные реакторы нового поколения с высоким удельным энерговыделением. Но на Луне всё это станет критичным узким местом. Направив НИОКР (Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы) в эти ниши, можно заранее закрыть технологический разрыв к моменту выхода на Фазу 1.

Мировая наука уже умеет объединяться ради масштабных целей. Большой адронный коллайдер в CERN строили десятки стран, каждая вносила уникальный вклад — от сверхпроводящих магнитов до алгоритмов обработки данных. James Webb Space Telescope стал продуктом кооперации NASA, ESA и CSA, а его научные программы распределены между сотнями институтов. МКС тоже создавалась как совместный проект, где каждая страна поставляла модули, технологии или транспорт. Но во всех этих случаях вклад оценивался в денежном эквиваленте, а распределение квот на использование оборудования шло пропорционально финансированию. Для Луны этого недостаточно: там критично будет не то, сколько денег потрачено, а сколько реальных производственных мощностей и энергии ты внёс в общую систему.

Яркий контраст даёт пример Илона Маска. Его проекты — SpaceX, Tesla, Starlink, Neuralink — это не случайный набор бизнесов, а элементы единого технологического вектора, полностью совместимого с будущей лунной экономикой. Tesla Cybertruck или электрический ровер — готовые транспортные платформы для Луны. Гигафабрики Tesla с цифровыми двойниками — по сути прототипы автоматизированных баз, которые можно адаптировать под технологические цепочки и солнечные панели на Луне. Starlink — коммуникационная основа колонии. Даже робототехника Optimus и ИИ-разработки Tesla — это будущие рабочие на лунных заводах.

Ключевой момент в том, что эти системы опираются на энергетику и инфраструктуру, а не на капитальные спекуляции. Капитал может колебаться под давлением рынка, но энергетическая база остаётся неизменной и продолжает генерировать мощность. Поэтому в энергократии решающим фактором становится не количество денег, а масштаб и устойчивость инфраструктуры, которую удалось построить.

Гипотетическая возможность возврата инвестиций

В условиях Фазы 1 лунной индустриализации прямой возврат капитала в земных валютах практически невозможен — доставка материалов на Землю дорога, а энергетический баланс (ERR) важнее денежного. Однако при достаточной технологической зрелости можно предусмотреть несколько каналов частичной окупаемости:

• Экспорт высокоценных материалов — квазикристаллы, сверхчистые монокристаллы, уникальные сплавы и редкоземельные элементы. Их малая масса и высокая удельная стоимость позволяют снизить транспортные затраты.

• Лицензирование технологий — разработанные на Луне технологии теплоотвода, самовосстанавливающихся материалов, автономных производств и энергетики могут продаваться и использоваться на Земле.

• Данные и наука — результаты фундаментальных исследований, проведённых в лунных условиях (биология, медицина, физика материалов), могут представлять коммерческую ценность.

• Космическая медицина — уникальные биотехнологические продукты и процедуры, невозможные в земных условиях, могут быть реализованы в качестве нишевого, но высокодоходного рынка.

Тем не менее, даже в оптимистичном сценарии сроки возврата инвестиций будут измеряться десятилетиями. Именно поэтому энергократическая модель — где вклад оценивается в ERR, а выгода распределяется по фактическому приросту инфраструктуры и энергетики — становится единственным устойчивым механизмом. Для инвесторов это не быстрый заработок, а вклад в инфраструктурный актив будущей межпланетной цивилизации.

Решения для земной экономики: “Консилиум космической экспансии” и его правила игры

Если человечество действительно намерено пройти путь от Фазы 0 к Фазе 1, а затем к масштабной индустриализации Луны, потребуется не только технология или капитал, но и особая форма организации. Таким инструментом может стать Консилиум космической экспансии — надгосударственный альянс государств, корпораций и научных центров, работающий по принципу энергократии. Здесь ценность вклада измеряется не в долларах или юанях, а в ERR (Energy Rate of Return): сколько энергии и инфраструктуры каждый участник реально внёс в общий фонд.

Правила игры зашиты прямо в Механизм кооперации: обязательные взносы (оборудование, энергия, готовые объекты), автоматическое распределение ресурсов и система санкций, вдохновлённая стратегией tit for tat (“око за око”) из теории игр (Axelrod, R. The Evolution of Cooperation, 1984). Нарушил обязательства — сначала предупреждение и временное снижение доступа к энергетической или логистической сети; повторил — блокировка до выполнения условий. Это не политическое наказание, а встроенный в инфраструктуру технический алгоритм.

Подобные принципы уже работают на Земле. В энергетических кооперативах (Bauwens, T. What Roles for Energy Cooperatives in the Diffusion of Distributed Generation?, 2016) участники вносят оборудование и получают выгоду пропорционально своему вкладу. В распределённых криптосистемах, например в Bitcoin-пулах (Rosenfeld, M. Analysis of Bitcoin Pooled Mining Reward Systems, 2011), вклад вычислительной мощности определяет долю награды, а нарушители исключаются. И, наконец, в классических турнирах по дилемме заключённого tit for tat обеспечивала устойчивое сотрудничество даже среди конкурирующих участников.

Такой подход даёт три эффекта. Во-первых, он минимизирует риски саботажа и “халявного пассажирства” (free riding). Во-вторых, он стимулирует участников наращивать вклад, ведь доступ к ключевым мощностям прямо зависит от ERR-вклада. И в-третьих, он создаёт глобальный “страховой фонд” против системных угроз: климатических, энергетических и ресурсных кризисов.

В итоге Консилиум станет не только двигателем лунной экономики, но и моделью управления для будущей межпланетной цивилизации — системой, где правила и алгоритмы изначально настроены на рост, а не на борьбу за нулевую сумму. Это позволит Фазе 1 состояться без ожидания “окупаемости” в земных валютах и подготовит основу для Фазы 2.

Распределение выгоды в энергократии

В энергократии “деньгами” служат энергия и доступ к инфраструктуре. Они распределяются между участниками не в валюте, а по их вкладу, пересчитанному в энергоэквивалент и умноженному на коэффициент эффективности — ERR-множитель.

Базовая формула распределения доли участника :

где:

• — вклад участника в энергоэквиваленте , с учётом всех видов ресурсов: металл, топливо, электроника, ПО и т.д.;

• — ERR-множитель, показывающий, насколько вклад увеличил общий энергетический потенциал системы;

• — доля участника в распределяемых ресурсах или энергии.

Такой подход поощряет не просто объём, а эффективность вклада: оборудование, которое приумножает мощность сети, ценится выше, чем формально крупные, но малополезные поставки.

Плавающий ERR-множитель: как вклад подстраивается под потребности колонии

В энергократии вклад участника ценится не только по объёму, но и по тому, насколько он приумножает энергию в текущих условиях. Для этого в расчётах используется не фиксированный коэффициент GG, а плавающий ERR-множитель, который пересчитывается в реальном времени цифровым двойником экономики.

Формально:

где:

• — базовая эффективность вклада типа в обычных условиях;

• — категории критических потребностей (металл, топливо, электроника, строительные материалы, энергия, логистика);

• — весовой коэффициент важности потребности m в момент времени t (определяется цифровым двойником по данным всей колонии);

• — доля вклада участника , закрывающая эту потребность.

Пример
Допустим, в норме вклад в виде металлоконструкций имеет — металл нужен, но не критично. Однако цифровой двойник фиксирует, что в одном из узлов строится новый энергоблок, и для его завершения остро не хватает металла. Вес этой потребности на момент времени равен

Если участник направляет туда 10 тонн металла , его ERR-множитель в этот момент становится:

В результате его доля в распределении ресурсов и энергии временно растёт, даже если в абсолютных цифрах его вклад меньше других.

Такой подход решает три задачи:

1. Убирает стимул вносить бесполезные излишки “на склад” ради отчётности.

2. Направляет логистику в узкие места, ускоряя рост колонии.

3. Вознаграждает участников за закрытие критических дефицитов, а не только за объём вклада.

Фильтр кооперации — наш ответ Парадоксу Ферми

Эволюция вывела нас к космосу: конкуренция, стремление к преимуществу и умение объединяться ради выгоды дали нам технологии и ракеты. Но те же инстинкты мешают сделать следующий шаг — выйти за пределы Земли. Парадокс Ферми спрашивает: “Где же все?”. Возможно, большинство цивилизаций не проходит Фильтр кооперации — момент, когда нужно подчинить миллиарды индивидуальных интересов единым и неизменным правилам. Без этого они застревают в локальных конфликтах и теряют время.

Цивилизации, сумевшие пройти этот фильтр, не могут быть агрессивными по своей природе: долговременное сотрудничество на межпланетных масштабах несовместимо с разрушительными внутренними конфликтами. Но и рассчитывать на их помощь в нашей экспансии не стоит. Скорее всего, они действуют по принципу “невмешательства”: не мешают, но и не помогают, позволяя нам пройти свой путь самостоятельно.

Наш шанс — создать Механизм кооперации для космической экспансии: строгую систему правил и стимулов, устойчивую к манипуляциям, где вклад и выгода измеряются объективно, а саботаж технически невозможен. Только так мы сможем пройти Фил

В следующей части мы рассмотрим технические препятствия и ключевые барьеры, которые придётся преодолеть при переходе от Фазы 0 к Фазе 1. Разберём, какие технологии станут фундаментом энергократии на Луне, как организовать устойчивый рост инфраструктуры, и что нужно для того, чтобы наша цивилизация перешла от теории к реальному построению вне планетной экономики.