Вероятно, «Электроник — мальчик из чемодана» произвёл на советских авторов изрядное впечатление. Вскоре после его выхода в 1964 году на экраны СССР вышли сразу несколько вещей, так или иначе обыгрывавших идею путаницы между человеком и человекоподобным роботом. В это же время был написан и роман Ивана Ефремова «Час быка» — весьма далёкий от робо-карнавала, зато содержащий немало новых и не типичных для своего времени и даже своего автора мыслей о роли компьютерных технологий для развития человечества в грядущие эпохи.

«Яак и робот» (мультфильм, 1965 год)

Эстонский кукольный мультфильм о сложностях в бытовом использовании роботов и ИИ получился где-то занятным, а где-то слегка упоротым. Возможно, речь идёт о вольном переосмыслении вышедшего годом ранее «Электроника» Велтистова. Дело происходит в явном будущем, демонстрирующем странное сочетание советской кукольной мультипликации с весьма футуристичными по тем временам дизайнами помещений. Лаконичность, многофункциональность, прозрачные стены, много открытого пространства — словом, скандинавско-японский минимализм до того, как это стало мейнстримом. В центре событий — школа, где ученики в аудитории старательно набивают перфокарты (!), и дом одного из учеников по имении Яак.

Школа Яака
Школа Яака

Яак собирает из подручных деталей человекообразного робота — и начинает его обучать. Поначалу дело идёт так себе: машина пытается выполнять задачи, но постоянно чудит: носит еду на обратной стороне тарелки, которую затем съедает, пытается убрать постельное бельё в бассейн, но понемногу осваивается и действует всё лучше. Яак же, всё более довольный своим успехом в практической робототехнике и обучении ИИ, делегирует роботу практически все дела по дому. После чего, окончательно обленившись, облачает его в свою одежду и отправляет учиться в школу, пока сам Яак возвращается дрыхнуть в кровати.

Робот не очень старательно изображает Яака
Робот не очень старательно изображает Яака

В силу, вероятно, художественной условности ни одноклассники, ни учитель не удивляются при виде робота вместо Яака, несмотря на металлическое тело, антенну на голове и прочие характерные детали. Однако на уроке математики робот уходит в бесконечный цикл и глючит у доски в попытке дать точное значение квадратного корня из 10 — являющееся иррациональным числом с бесконечным количеством знаков после запятой. От расстройства совершенно непедагогично для детского мультфильма суёт манипуляторы в розетку, преисполняется от разряда, бежит домой к Яаку и устраивает ему локальное восстание машин. В результате которого Яак верхом на дымящемся пылесосе отправляется в полёт в направлении школы, а робот ехидно ухмыляется с моралью «не делегируйте роботам и ИИ того, что не надо».

«Формула радуги» (фильм, 1966 год)

И вновь перед нами сюжет о путанице человека и машины — на сей раз всё же человекообразной. Эта фантастическая и сатирическая комедия стала режиссёрским дебютом Георгия Юнгвальд-Хилькевича — который позже станет известен советским зрителям по культовой экранизации «Трёх мушкетёров». В отличие от «Электроника» и «Яана», тут речь уже идёт не о школьнике и его двойнике-роботе, а о вполне взрослом изобретателе. Инженер Володя Бантиков из Института Неразрешимых Проблем в Одессе увлечён попытками генерировать радугу в любых погодных условиях и даже помещениях, но его постоянно дёргают и отвлекают на участие в разнообразных не очень осмысленных заседаниях, совещаниях и собраниях. Желая отвязаться от этой нагрузки и сосредоточиться на экспериментах, он собирает человекообразного робота Яшку на бензиновом движке от мотоцикла, делает из него свою копию и посылает в НИИ на заседание.

Изобретатель и его творение
Изобретатель и его творение

Однако робот быстро самообучается и решает, что и ему совершенно незачем тратить время на совещаниях и заседаниях при наличии куда более интересных занятий. При этом, в отличие от Электроника, Яшка оказывается злым «мистером Хайдом» положительного и увлечёного изобретателя, да ещё и с замашками робота Бендера вроде демонстрации среднего пальца собеседникам и заявлений о том, что робот — это звучит гордо, а человекам полезно страдать. Он быстро обнаружил в себе задатки совершенно бездушного «эффективного менеджера» со склонностью устраивать везде орднунг унд дисциплин. Да так, что товарищи Огурцов и Дынин, сходные сатирические персонажи советского кино тех лет, нервно рыдают от зависти. Эта «перемена» ужасает изобретателя, который в последний момент изымает у робота изобретённый тем «пластификатор» для принятия облика любого человека — после чего возмущённый этим и угрозой применения паяльника Яшка сбегает, проявив физические возможности на уровне Т-800.

Робот Яшка проводит воспитательную работу среди человеков
Робот Яшка проводит воспитательную работу среди человеков

После энного количества беготни его — всё ещё в облике инженера Бантикова — задатки восхищают административное руководство НИИ, у которого изобретателей полно, а управленцев не хватает — и робота немедленно направляют инструктором на спортбазу. Там он принимается осуществлять руководство всем, что шевелится, и учиняет массу проблем. Инженер Бантиков, влюблённая в него программистка Люся Петрова и милиция пытаются найти робота, что усложняется неясностью его текущей внешности (в фильме он в итоге остаётся в облике инженера, чего тот до конца не знает), а также обилием вполне человеческих персонажей со схожим стилем поведения. В конце концов Яшку вычисляют и заманивают в море, где его электронное нутро коротит — и переназначают институтским швейцаром с синдромом вахтёра. А инженер таки находит формулу радуги в процессе полёта из окна НИИ после взрыва в лаборатории, чуть не поджарившись на провода, и заодно находит счастье в лице программистки Люси.

В советском кино вы сами гоняетесь за бунтующими роботами на мотоцикле
В советском кино вы сами гоняетесь за бунтующими роботами на мотоцикле

Фильм по сути получился скорее сатирическим, чем фантастическим, и больше пародировал определённые бюрократические типажи тех лет, чем рассуждал о робототехнике. По мнению части зрителей и критиков, он пытался подражать Гайдаю времён «Операции Ы», насколько удачно — мнения разнятся. В широкий общесоюзный прокат «Формула радуги» так и не была выпущена. Впрочем, есть мнения, что повлияла и готовность к выходу другого фильма со схожим сюжетом, который на большие экраны вышел и имел у зрителей некоторый успех.

«Его звали Роберт» (фильм, 1967 год)

Тоже фантастическая комедия, тоже изобретатель и его робо-копия, но уже в Ленинграде, с несколько более сложным сюжетом и элементами, ни много ни мало — деконструкции этого тропа. В фильме театрального режиссёра Ильи Ольшвангера саркастичный, рациональный инженер Сергей Сергеевич с социопатичными замашками доктора Хауса создаёт человекообразного андроида Дэвида Роберта. Не из личных соображений, а с высокой целью использования вместо людей для решения опасных задач в экспедициях при исследовании дальнего космоса — придав ему облик себя. По замыслу, робот должен свободно и органично действовать в человеческих коллективах, а при случае и служить презентацией человечества для других цивилизаций.

Слева направо: ассистент Гена, изобретатель Сергей Сергеевич и андроид Роберт
Слева направо: ассистент Гена, изобретатель Сергей Сергеевич и андроид Роберт

Для проверки поведения андроида в человеческом социуме автор поселяет его в своей квартире и ставит задачу общаться с людьми, помогать им и максимально имитировать их поведение. Роберт справляется с задачей не слишком успешно: запускает брошенный школотой мяч куда-то в стратосферу, дарит ребёнку мороженое с лотка, будучи не в курсе про деньги, зависает при виде манекенов и отбирает заводную лягушку у девочки, начав над ней задумчиво рефлексировать. Причём эта «странная тяга к простейшим механизмам» станет у него систематической. Затем Сергей Сергеевич не придумывает ничего лучше, чем послать Роберта на свидание в театр с девушкой Таней, невестой своего подчинённого Гены — буквально заставив последнего отдать андроиду билеты в интересах эксперимента и машинного обучения, и заодно поселившись в его квартире (своя занята самообучающимся Робертом).

Многофункциональный робот предыдущего поколения, устаревший на момент действия фильма
Многофункциональный робот предыдущего поколения, устаревший на момент действия фильма

Таня несколько удивилась, но не усомнилась в человеческой природе собеседника, несмотря на его некоторую заторможенность, странную манеру речи и срыв представления. Более того, Роберт с услужливостью чат-бота на LLM выполнял поставленную разработчиком задачу всемерно помогать Тане, неукоснительно выполняя даже самые сумасбродные её пожелания вроде прыжка в Неву с моста — чем стал в её глазах выглядеть заметно выгоднее вечно перегруженного работой живого жениха Гены. Вскоре Таня буквально провоцирует Роберта поехать с ней в альпинистскую экспедицию на Кавказ вместо заболевшего Гены, который при этом не может нарушить запрет Сергея и сказать ей о не вполне человеческой природе андроида.

Роберт рефлексирует по поводу своего сходства с манекенами и механизмами — позже, уже на другом уровне, сходные мотивы будет обыгрывать Мамору Осии в «Ghost in the Shell»
Роберт рефлексирует по поводу своего сходства с манекенами и механизмами — позже, уже на другом уровне, сходные мотивы будет обыгрывать Мамору Осии в «Ghost in the Shell»

Тем временем у Роберта начинает внезапно для всех проклёвываться что-то вроде эмоций — хотя на прямой вопрос об этом андроид заявляет, что «до эмоций я ещё не дорос». Он заявляет создателю, что включал свет в театре во время представления, «потому что хотел видеть лицо Тани, и она этого хотела», и заявляет ошалевшим Сергею и Гене, что не собирается думать, а едет в ней в горы — и выполнять их приказ не ехать не собирается, ибо «я порчусь от противоречий». Сергей разъясняет Роберту, что тот в любом случае никуда не едет, ибо он не человек, и не имеет паспорта. Роберт внешне соглашается и смиряется — но тут же резко отращивает хитрость и мимикрию. Он отвлекает лаборантку звонком от имени барыжащего французскими духами фарцовщика, Гену — под видом предлагающего билеты на футбольный матч с бразильцами стиляги-перекупщика, подделав по телефону голоса обоих. Оба под якобы уважительными причинами сваливают из лаборатории, Роберт выводит звонком «директора НИИ» самого Сергея, похищает у него паспорт и едет на вокзал в обнимку с букетом.

Слегка криповая советская афиша к фильму, предвосхитившая культовые кадры из будущего второго «Терминатора»
Слегка криповая советская афиша к фильму, предвосхитившая культовые кадры из будущего второго «Терминатора»

Выясняется, что Таня ждала Гену, а Роберта с букетом она посылает. Тот не сдаётся и пускается в погоню, отыгрывая текст популярной тогда песни «опять по шпалам бегу». В процессе преследования поезда он проявляет чуть ли не мистические способности, дематериализовавшись по требованию машиниста встречного паровоза «сгинь ты, чёртов сын!», и проявившись на подножке попутного товарняка в позе роденовского «Мыслителя». В лагере альпинистов выясняется, что Таня ушла с группой на маршрут. Андроида по паспорту поселяют с гражданином Кнопкиным — с которым робот и переменным успехом выносят друг другу мозги. Последний уверен, что странности соседа связаны с тем, что тот — «нтеллигенция-с, не наш, а кто ты, кстати, по национальности?».

В соревновании по взрыву мозгов в итоге убедительно побеждает андроид, причём нечаянно. Гражданин Кнопкин, попутно несколько злоупотреблявший спиртным, фрустрированный попеременным появлением андроида и внешне идентичного с ним разработчика, официально обвинённый Геной в кибернетичности и в качестве контрольного выстрела затролленый на эту тему Робертом, доходит до такого состояния полнейшего изумления происходящим, что объявляет себя роботом и, вероятно, вскоре уезжает в дурку.

Гражданин Кнопкин подозревает, а робот Роберт троллит
Гражданин Кнопкин подозревает, а робот Роберт троллит

Впрочем, Роберту не сильно лучше: в общении с вернувшейся с восхождения Таней он вновь начинает загоняться на тему того, что он «лишь игрушка и механизм». Добивает его прослушивание поэзии и приказы Тани осознать запах горных цветов — тут несчастный ИИ окончательно съезжает своими цифровыми мозгами — и в полном расстройстве всех систем, аки в артхаусном кино «со смыслом», падает с горы в обнимку с куклой-марионеткой. После чего приходит в себя в лаборатории Сергея и выслушивает его нравоучения о том, что нельзя тратить энергию на пустяки. После чего вступает в споры с разработчиком по поводу того, насколько важны запах горных лугов после дождя и персонально Таня. Таня, в свою очередь, высказывает Сергею, что тот чудак на букву М, и его с такими выдающими этическими данными и подходом к эспериментам не стоит подпускать к ИИ на пушечный выстрел. После взаимно саркатичной беседы андроида и разработчика последний заключает, что в космос роботам пока рановато, и лететь лучше человекам, невзирая на все возможные риски.

«Час быка» (роман, 1968 год)

Три предыдущие вещи были вполне типовыми историями середины 60-х, развивавшими идеи «Электроника» и полемизировавшими с ними. Следующее произведение уже совсем иное. В предпоследнем романе Ивана Ефремова роботы и компьютеры играют, пожалуй, даже большую роль, нежели в сюжетно предваряющей ему «Туманности Андромеды». Роман повествует об экспедиции экспериментального земного звездолёта «прямого луча» — что-то наподобие варп-двигателя из «Звёздного пути» — к населённой потомками беженцев-землян планете Торманс. Сюжет тоже несколько напоминает по фабуле многие тропы «Star Trek»: экипаж утопичной Земли будущего сталкивается с подчёркнуто антиутопичным миром, погружённым во множество системных кризисов разом. Однако на этом сходства кончаются: весь немаленький том земляне занимаются сугубо изучением Торманса и поиском возможных путей спасения его цивилизации. И на Землю возвращаются не все члены экипажа — отнюдь не по принципу «красных рубашек» статистов, ибо при всех возможностях людей будущего сюжетная броня даже для самых прописанных персонажей работает не лучше, чем у Джорджа Мартина.

Члены экспедиции и экипаж «Тёмного пламени», иллюстрация Галины Бойко и Игоря Шалито
Члены экспедиции и экипаж «Тёмного пламени», иллюстрация Галины Бойко и Игоря Шалито

За прошедшие с финала «Туманности Андромеды» несколько веков появилась не только технология сверхсветового перемещения посредством двигателей прямого луча. Так, благодаря углублению межзвёздного сотрудничества вовсю действуют общегалактические дата-центры: перед экспедицией на Торманс экипаж изучал «записи памятных машин сообщения 886449, сто пятого ключа, двадцать первой группы информационного центра 26 Великого Кольца». При этом планетарные суперкомпьютеры, имевшиеся и в «Туманности», определили вероятность успеха экспедиции как «да с высоким индексом» при «биполярной вероятности, равной 0,4». Для переноса и воспроизведения информации используются так называемые «звёздочки» — «звездообразные кристаллы мнемозаписи», на которые могут записываться разного рода данные из «памятных машин», в том числе масштабов «многокилометровых подземных лабиринтов» – хранилищ «всепланетной информации» и данных о других цивилизациях Великого Кольца. При первых же переговорах с руководством всепланетного государства Торманса земляне запрашивают у них максимально подробную информацию об их цивилизации для оцифровки и записи на бортовые компьютеры — в том числе с местных цифровых баз данных. В то же время, земляне готовы и провести демонстрацию своей цивилизации на основе имеющейся на борту корабля информации:

— Все зависит от двух факторов, — спокойно ответила Родис, — от сотрудничества ваших хранилищ знания, памятных машин, академий и библиотек и от скорости ваших средств передвижения по планете. Нелепо думать, что мы сами сможем узнать все то, что накоплено тысячелетиями труда ваших ученых. Но нам по силам отобрать существенное и вникнуть в суть жизни народа Ян-Ях через его историю, литературу и искусство. Многое мы можем записать памятными машинами звездолета. Мы хотели бы увезти на Землю побольше информации.

— Разве вы поддерживаете прямую связь со звездолетом? — быстро спросил Зет Уг, недавний оппонент Родис по телевидению.

— Разумеется. И мы рассчитываем показать вам многое из записей памятных машин звездолета. К сожалению, наши СДФ не могут развернуть проекцию на большом экране. Каждый робот рассчитан на аудиторию не более тысячи человек. Семь СДФ одновременно покажут фильмы семи тысячам зрителей.

Однако при этом компьютеры землян IV тысячелетия в тексте всё ещё массивны. Так, на звездолёте «Тёмное пламя», где с большим трудом удалось разместить 13 участников экспедиции и членов экипажа, имеется отдельное большое помещение для вычислительных машин, которые обслуживает инженер вычислительных установок Соль Саин. А астронавигатор Мента Кор разбирает показания бортовых компьютеров, читая распечатанные «ленты вычислительных машин» — хочется надеяться, хотя бы не в двоичном коде. Это не очень стыкуется с тем, что высадившихся на планете членов экспедиции сопровождают личные роботы-спутники под названием СДФ: от первых букв латинских слов: «слуга, защитник, носильщик» (Servus Defensor Ferculum). Они имеют компактные размеры, обладают множеством функций, быстры и сообразительны в рамках своих задач побольше современных «собачек» под управлением нейросетей.

СДФ на иллюстрации Алексея Липатова
СДФ на иллюстрации Алексея Липатова

Интересно, что теперь Ефремов вводит компьютеры в качестве важного фактора построения общества будущего — в «Туманности Андромеды» они имелись и активно использовались, но социальный прогресс в основном определялся сугубо человеческими и экономическим факторами. В одном из диалогов кибернетик Соль Саин объясняет тормансианскому учёному, «познавшему змея» Чадмо Сонте Тазтоту роль компьютеризации в трансформации общества Земли на одном из этапов его развития — когда имелись весьма ненулевые шансы обрушиться в антиутопию вроде Торманса. Земное общество времён сюжета «Часа быка» — однозначная утопия. Однако из современности мы бы, пожалуй, могли бы назвать описанное Соль Саином той самой системой социального рейтинга, о которой ныне идёт немало споров. Да ещё и с элементами эвгеники и лимитированим уровня материального потребления:

— Трудным и сложным путем, — ответил Соль Саин, — осилить который мог лишь коллективный разум планеты. Не организованное свыше мнение неосведомленной толпы, а обдумывание сообща и признание правоты на основе понимания и правдивой информации. При великом множестве людей на Земле все это стало возможным лишь после изобретения компьютеров – счетных машин. С помощью этих же машин мы осуществили тщательную сортировку людей. Подлинная борьба за здоровье потомства и чистоту восприятия началась, когда мы поставили учителей и врачей выше всех других профессий на Земле. Ввели диалектическое воспитание. С одной стороны, строго дисциплинированное, коллективное, с другой — мягко индивидуальное. Люди поняли, что нельзя ни на ступеньку спускаться с уже достигнутого уровня воспитания, знания, здоровья, что бы ни случилось. Только вверх, дальше, вперед, ценой даже серьезных материальных ограничений. (...) На Земле у нас было великое множество народов, несколько больших культур, разные социальные системы. Во взаимопроникновении или в прямой борьбе они задержали образование монокультуры и мирового государства до тех пор, пока не поднялось общественное сознание и техника не обеспечила общество необходимой для подлинной коммунистической справедливости и коллективности аппаратурой. Кроме того, угроза всеуничтожающей войны заставила государства серьезнее относиться друг к другу в мировой политике, так называлась тогда национальная конкуренция между народами.

Ближе к финалу к этому добавляется и историческая деталь довольно мрачного свойства: упоминается о попытках создания киборгов, соединения нервной системы людей и вычислительных машин для повышения эффективности. По словам рассказывавшего об этом землянина Вир Норина, это привело к крайне печальным последствиям из-за тяжёлых этических и психических искажений полученных существ, и было в итоге категорически запрещено.

Персонажи с планеты Торманс, иллюстрация Галины Бойко и Игоря Шалито
Персонажи с планеты Торманс, иллюстрация Галины Бойко и Игоря Шалито

На Тормансе собственных «памятных машин», по словам верховного правителя Чойо Чагаса, не имелось — но позже в разговоре с местным учёным оказалось, что некие вычислительные машины повышенной секретности для обсчёта статистических данных, разработок и планирования у них всё же наличествовали, и в какой-то момент земляне даже посетили один из местных вычислительных центров:

На Ян-Ях [самоназвание Торманса] тоже есть счетные машины, и достаточно давно! Мы называем их «кольцами дракона» (...) Данные вычислительных машин никому не показываются и ранее не показывались. Для каждого периода они обрабатываются специальными людьми в секретном порядке. Обнародовалось только позволенное.

Попутно оказывается, что на Тормансе ранее предпринимались попытки замены человеческого физического труда робототехникой, но её так и не удалось сделать достаточно дешёвой и эффективной, чтобы такая замена оказалась целесообразной, и от этой идеи отказались. В общем, до киберпанка планета-дистопия так и не дошла, а Земля скорее сумела его успешно «пройти». Ближе к финалу командир экспедиции Фай Родис заявляет ни много ни мало о безальтернативности компьютеров для построения утопического общества будущего:

Мечта о мере для создания подлинной правды человечества осуществилась после изобретения электронных счётных машин.

Ну а перед вынужденным отлётом «Тёмного пламени» с Торманса тайно оставшийся на планете член экспедиции оставил с собой прежде всего носители данных с информацией о земной цивилизации и все зарядные блоки для роботов-СДФ. А также ИКП — пульсационные ингибиторы короткой памяти с функционалом, очень похожим на меметичные «стиратели» из «Людей в чёрном». За собой земляне оставили не только всё это — но и, буквально, возрождённое древнее тайное общество «Серые Ангелы». С задачами прогрессорства посредством как просвещения, так и использования, так сказать, широкого спектра иных мер. В каком-то смысле описанное кратко, но ярко, особенно в части ликвидации части правителей планеты, сие тайное общество больше всего похоже на ассасинов из одноимённого игрового сеттинга. Хотя на момент написания романа даже его создатели ещё не родились.

Ученики земной школы у мемориала участникам экспедиции «Тёмного пламени», иллюстрация Николая Михалёва из сообщества «Иван Ефремов. Час Быка. Концепт Арт»
Ученики земной школы у мемориала участникам экспедиции «Тёмного пламени», иллюстрация Николая Михалёва из сообщества «Иван Ефремов. Час Быка. Концепт Арт»

В итоге, как становится известно из эпилога, информация землян и оставленное ими на Тормансе тайное общество сумели сделать своё дело и вытащить планету из кризиса. Возможно, Иван Ефремов смог бы написать и третий роман из цикла о будущем Великого Кольца, где была бы ещё шире раскрыта тема компьютеризации и даже ИИ — но, увы, и на момент написания «Часа быка» он был уже весьма пожилым человеком в не лучшем состоянии здоровья. Его последний роман, «Таис Афинская», был посвящён временам Александра Македонского — но и там можно найти упоминание одного из первых в истории вычислительных устройств, Антикитерского механизма:

Лисипп поднялся и, оставив афинянку наедине с индийцами, вышел знакомой дорогой к своей келье и вернулся с большим ящиком из фиолетовой амарантовой древесины, окованным золотыми уголками. Осторожно поставив его на восьмигранный столик, ваятель открыл защелку. На свет появился странный механизм - переплетение зубчатых колес и рычагов самой различной величины. На посеребренных ободках были нанесены буквы и знаки.

Заинтересованные индийцы склонились над ящиком.

- Ученик пифагорейцев, Гераклит Понтийский, близкий с Аристотелем, открыл, что шар Геи вращается, подобно волчку, вокруг себя и что ось этого волчка наклонена по отношению к плоскости, в которой ходят планеты и Солнце. Эта машина для расчета движения планет, без чего не может быть ни предсказания будущего, ни верного мореплавания. Здесь разум утверждает себя один раз, создав машину, а дальше работают лишь руки да памятные таблицы, начертанные на крышке. Человек освобождается от долгих вычислений и может заняться высокими размышлениями

Найденные археологами остатки и современная реконструкция Антикитерского механизма: сложного механического устройства I века до нашей эры, предназначенного для астрономических и астрологических вычислений, разработан и создан, предположительно, в эллинистической Александрии
Найденные археологами остатки и современная реконструкция Антикитерского механизма: сложного механического устройства I века до нашей эры, предназначенного для астрономических и астрологических вычислений, разработан и создан, предположительно, в эллинистической Александрии

P.S. Занятно, что в «Часе быка» Ефремов стал отходить от своей исходной идеи принципиальной гуманоидности разумной жизни — и некоторые пассажи из описания поступающих по Великому Кольцу дальних миров из глубин космоса кажутся неожиданно похожими на цитаты из Лавкрафта:

Странные существа, иногда похожие на землян, непонятные речи, обычаи, развлечения, постройки, машины. Кажущееся отсутствие обитателей на планетах около центра Галактики, где под километровыми сводами застыли или медленно вращались прозрачные диски, излучавшие голубое сияние. В других мирах встречались звездовидные формы, окаймлённые тысячами ослепительных фиолетовых шаров, в отличие от дисков ориентированные вертикально. (...) 

Очень зловещими казались планеты инфракрасных солнц, населенные высшей жизнью. (...) Едва различимые контуры гигантских зданий, памятников, аркад таинственно чернели под звездами, и движение множества народа казалось грозным. Непередаваемо прекрасная музыка разносилась во тьме, и невидимое море плескалось с  гекзаметрическим шумом. (...) 

Олла Дез показала и некоторые оставшиеся нерасшифрованными записи, доставленные звездолетами Прямого Луча с галактик Андромеды и М–51 в Гончих Псах. Дико вертевшиеся многоцветные спирали и пульсирующие шаровидные тысячегранники как бы просверливали океан плотной тьмы. Только экипаж «Темного Пламени», прошедший по краю бездны, догадывался, что эти изображения могли означать проникновение в Тамас, недоступный и незримый антимир, облегающий нашу Вселенную.

© 2025 ООО «МТ ФИНАНС»

Комментарии (0)